КосметичкаДиджейка и активистка Лиза Михалёва об акне, волосах на теле и любимой косметике

О системе ухода

Я (немного) клин-фрикесса — мне важно, чтобы моё пространство и я находились в чистоте. Я принимаю душ два раза в день, не могу нормально уснуть, не умывшись. Поэтому не люблю внезапно оставаться на ночь где-то, где будет невозможно совершить мои бьюти-ритуалы (да и спать люблю у себя дома в берушах и с блэкаут-шторами). При этом у меня несложные ритуалы. За лицом ухаживаю так: умывалка, тоник, иногда серум, крем (днём — обязательно с SPF). У меня акне, поэтому я выбираю некомедогенные средства и средства с кислотами. Тело увлажняю кремом, иногда скрабирую, стараюсь ввести баню в свою рутину. Я кудрявая, поэтому радую волосы кудрявым методом: расчёсываю их только в мокром состоянии специальной расчёской, наношу кудрявый стайлинг, жмакаю да жмакаю и даю высохнуть без фена.

Я люблю вкусно пахнуть, и у меня куча духов — как для себя, так и для домика. Мои любимые запахи — восточные (уд, ваниль, табак, мускус, амбра). Раньше у меня была страсть к длинным наращённым ногтями с крейзи-дизайном, но с начала пандемии я от них отказалась, потому что безответственно пропускала время коррекций. И хотя я иногда скучаю по чувству «I’m that bitch 24/7» с огромными ногтями, крейзи-дизайны иногда появляются на своих. Ах да, я всё равно that bitch 24/7!

Для меня уход за собой — это поддержание внутреннего комфорта и спокойствия. В этом помогают медитации, психотерапия, саморефлексия (например, работа с дневником — да, я веду дневник). Ещё мне важно заботиться о пространстве, в котором я живу: держать его в чистоте, организовывать вещи, очищать, благодарить и наполнять вкусными ароматами. Я ценю хороший сон, и хотя в том году наши отношения усложнились, сон — это мой приоритет.

О еде и спорте

Я стараюсь «правильно» питаться, и у меня это неплохо получается: ем много овощей и фруктов, почти не употребляю молочные продукты (из-за акне), выбираю разнообразную еду, хотя я та ещё сладкоежка. Интересный факт обо мне — я пью очень много воды. Не выхожу из дома без наполненной пластиковой бутылки. У меня даже есть специальные сумочки для неё на случай, если размеры моей модной сумочки не позволяют приютить бутылку. Когда употребляю алкоголь, тоже не забываю про воду!

Со спортом у меня всю жизнь натянутые отношения. У меня диспраксия — это моторно-координационное нарушение, из-за которого возникают сложности с координацией, мелкой моторикой, выполнением многоступенчатых задач (например, сложно водить машину, заучивать танцевальные связки, следовать инструкциям, структурировать тексты и многое другое). О диагнозе я узнала пару лет назад, когда училась в Лондоне, и тогда всё встало на свои места. С детства родители пытались привить мне любовь к спорту — я занималась и плаванием, и танцами, и каратэ, — но всё безуспешно. С диагнозом пришло принятие этой части себя, и я стала исследовать другие способы работы с телом — начала заниматься йогой, растяжкой, свободным движением. Сейчас телу тяжело без этого. Я часть проекта о самопознании через тело Motivation Station — именно он помог и помогает мне без осуждения заботиться о своём теле. Прошлой весной я решилась на пилон, но моя диспраксия и потные ладошки не захотели, чтобы мы были вместе. Недавно начала ходить на Vogue — там мозг тоже ломается при столкновении со связками, но я позволяю себе не спешить и наслаждаться моментом. Вообще, я обожаю танцевать и твёркать, особенно в ночных пространствах и на своих диджей-сетах. Твёрк для меня — это про присвоение своей сексуальности, полный контроль над ней. Последнее время люди всё больше делают комплименты тому, как уверенно я двигаюсь. Это приятно, ведь раньше я переживала, что не могу, как большинство, с лёгкостью понимать и повторять движения.

О привычках

Есть одна вредная привычка, с которой я борюсь и с которой хочется поскорее попрощаться: как я уже сказала, я не могу крепко заснуть, если не умоюсь. Но иногда мне лень совершить предсновиденческий ритуал, и я позволяю себе «вздремнуть» с мейком. В итоге просыпаюсь посреди ночи и бегу в ванную, а потом нормально ложусь. От этого страдает мой режим. Я даже обсуждала это с психологиней, и мы докопались до того, что это мой способ протеста. В моей жизни много обязательств перед другими, которые нужно выполнять, а в этом случае при невыполнении задачи урон наносится только мне. Вот я и позволяю себе протестовать как ребёнок, отказывающийся почистить зубы перед сном.

Мне хочется, чтобы физическая работа с телом стала частью моей ежедневной рутины. Каждое утро начинать с растяжки, зарядки, йоги, а не интернет-забега. Над этим сейчас работаю. Из позитивных привычек, которые уже со мной: употребление большого количества воды, ежедневное нанесение SPF, очень редкое употребление крепких алкогольных напитков, сбалансированное питание и частый душ.

О макияже и экспериментах с внешностью

Мама с детства давала экспериментировать с косметикой, а краситься постоянно я начала лет в четырнадцать. Я прошла и прохожу разные стадии мейкап-исследований — от социально приемлемого «женственного» макияжа в подростковом возрасте до нарисованных усов сейчас.

В глазах общества я конвенционально красива. До пятнадцати лет я играла по патриархальным правилам в погоне за всеобщим одобрением. Это отражалось и в одежде, и в макияже (чёрные стрелки, контуринг, ухоженные брови). Но потом мне разбили сердце, и я пустилась во все тяжкие — от вечеринок и вредных привычек до вызова обществу с помощью отталкивающего внешнего вида (татуировки, пирсинг, красное каре, мешковатая унисекс-одежда). Тогда же я набрала вес и заметила, что в таком образе стало поступать намного меньше мужского внимания (включая нежелательное). Я поняла, что фриковатость и нарочное искажение своей конвенциональной красоты — мой инструмент защиты (в образе «фрикессы» было не так страшно ходить по улице в тёмное время суток).

В семнадцать я похудела и снова начала экспериментировать с более «женственными» образами. (Не)сюрприз: мужское внимание вернулось)) Тогда же я начала погружение в креатив и феминизм. Я продолжила эксперименты с внешним видом, поняв, что могу использовать его не только для выражения себя и как фильтр от неадекватных людей, но и как инструмент исследования социальных норм. Мне не хотелось, чтобы меня считывали просто как «милую мордашку» и «красивое тело», поэтому я нарочно искажала свою «красоту». Например, до недавнего времени моим коронным макияжем были глаза, каждый накрашенный разными яркими цветами под аутфит. С ним связано много забавных историй. Однажды я принесла фото на паспорт с таким мейком, и мне пришлось беседовать с половиной «Госуслуг», включая майора МВД. Они переживали, что я буду жалеть об этом фото через пару лет. Я выиграла битву — теперь этот портрет со мной до сорока.

Сейчас мне двадцать два. Я много чего поняла про гендерные роли, женственность, привилегии и другие штучки. Теперь я осознанно выбираю то, как хочу представляться другим людям. Мне нравится рисовать себе усы, особенно для квир-вечеринок. Иногда я специально «отращиваю» их на гетеронормативные мероприятия, заявляя о своей позиции и показывая, что можно выглядеть по-разному. Но на данный момент я устала от яркой косметики и мне интересно исследовать свою женственность. Поэтому я либо не крашусь, либо подчёркиваю свою естественность — наношу лёгкий тональный крем, жидкие румяна, коричневую тушь и гель для бровей. Мне очень комфортно с таким макияжем, так же как когда-то было комфортно с глазами, накрашенными в тон российского флага.

Кстати, хотя я и восхищаюсь сложным макияжем и кайфую, когда мне создают его на съёмках, сама я никогда не была заинтересована в его повторении дома — мне лень. У меня много косметики, но большинством я сейчас не пользуюсь. Мечтаю приобрести жидкий хайлайтер или хайлайт-стик Fenty Beauty.

О принятии

Многие неуверенности с нами из детства. Родители вырастили меня в здоровой атмосфере: всегда верили в меня и поддерживали, никогда не токсичили и не пушили своё видение. Я осознаю эту привилегию и очень благодарна им за это. Такой подход распространился и на мой внешний вид. Я слышала много историй о том, как родственники прививали девушкам нездоровое желание соответствовать выдуманным идеалам красоты, шеймили их за «неправильный» уход за собой и вес. Мне же всегда разрешали быть собой, поэтому я никогда не испытывала больших трудностей в принятии себя. Но, конечно, я человек и тоже подверглась патриархально-капиталистическому влиянию. Например, будучи подростком, фотошопила лицо и фигуру, чтобы выглядеть худее на фотках в инстаграме, хотя в реальности не смущалась своего тела. Сейчас я люблю себя и своё тело в любом его проявлении. Мне нравятся мои формы и то, что я замечаю, как фигура становится более «женственной». Я уверена в себе, но это не значит, что я не сталкиваюсь с сомнениями на свой счёт. Я работаю с ними, постоянно находясь в бережном диалоге с собой: рефлексирую, благодарю себя за то, что я есть, и напоминаю о том, что я — моя лучшая подруга.

О волосах на теле

С восемнадцати я не удаляю волосы на теле. Но так было не всегда. Я еврейка, от природы у меня густые и тёмные волосы. В детстве меня буллили за широкие брови и волосатые руки, обзывая этнически дискриминирующими словами. Поэтому я беспощадно выщипывала шикарные брови до кривых ниточек и даже эпилировала руки! Помню, как нерационально мне хотелось избавиться от волос на теле. Мне двенадцать, у меня появились первые волосы в подмышках. Я бегу к маме и чуть ли не молю её помочь сбрить две бедные волосинки. Мама задаёт адекватный вопрос: «Зачем?» Я возмущённо отвечаю: «Так нужно! Так делают все девушки!» Тогда я не понимала, что моя реакция — удавшийся маркетинговый ход капитализма. Не замечала, что в рекламах девушки бреют и депилируют гладкие ноги и подмышки.

До семнадцати лет я удаляла волосы на теле, фотошопила фотки, если на них случайно виднелись волосики. Потом я медленно, но верно начала становиться феминисткой, больше узнавала об истоках «закона» гладкого женского тела. В восемнадцать я решилась на эксперимент: не бриться и отслеживать, как мне от этого. Первое время я постоянно думала о том, что в жизни у меня всё негладко, но постепенно это стало нормой. Этому эксперименту способствовало то, что с переездом в Лондон вокруг появилось много девушек, не удаляющих волосы на теле. В Москве я таких не встречала, и до сих пор я одна из немногих, кто так делает. В этом и заключается суть создания видимости — когда ты постоянно видишь, что существуют разные люди, разнообразие нормализуется, уходят неприязнь и страх перед непривычным. Поэтому для меня важно создавать видимость и просвещать людей на темы феминизма и квир-повестки в России. Так я мотивирую людей не бояться быть собой и любить себя, а также принимать других.

Сейчас волосы на теле — это моя сила. С ними я чувствую себя богиней, а без них мне некомфортно. Я считаю, что каждая и каждый вольны выглядеть и жить так, как комфортно им (не переходя чужие границы!). При этом забавно, что других сильно заботят волосы на моём теле. В инстаграме на них часто (агрессивно) обращают внимание, в жизни у незнакомцев глаза лезут на лоб, постоянно спрашивают, феминистка ли я. Летом мужчина в метро перекрестился при виде моих подмышек, назвал чучелом, плюнул рядом со мной и вышел из вагона. Меня не задевает такая реакция, ведь я понимаю, что это не личная атака — люди проявляют её от незнания, внутренней злобы и несвободы. Но когда на постпродакшене мои волосы редактируют без спроса, такое я не уважаю. Ещё я очень ценю поддержку девушек и квир-персон, которые благодарят меня за то, что я вдохновляю их оставлять волосы на теле и вообще быть собой.

Я часто слышу, что это негигиенично. Но связи между гигиеной и волосами в подмышках мало, ведь у каждого человека разный уровень потоотделения и запах пота (про волосы на ногах — no comments). У меня гипергидроз — повышенное потоотделение, — и вне зависимости от того, бритые у меня подмышки или нет, я много потею. Решаю этот вопрос банальным душем и дезодорантом, а когда волосы начинают впитывать запах пота, я их обновляю-удаляю. Кстати, гипергидроз в детстве было сложно принять. Я переживала из-за следов пота, носила специальные прокладки для подмышек, боялась держаться за ручки с мальчиками. Сейчас я принимаю свою потливость и мило шучу над ней — так работает мой организм.

Об акне

А теперь про акне. До восемнадцати лет я была тем самым человеком с «идеальной» кожей, который ничего для этого не делает. Более того, я вела намного менее здоровый образ жизни, и всё равно на лице было «чисто». А потом в моей жизни появилось акне — без моего согласия. Это случилось, когда я переехала в Лондон в университет: новый город, новая глава жизни, новые знакомства и оп — прыщи! Первое время я грустила и злилась на заболевание, наносила много тональника, чувствовала себя неуверенно без макияжа.

За последние годы я побывала у множества врачей и перепробовала разные методы поддержания кожи — от шёлковых наволочек до противозачаточных. Последние привели кожу в более-менее адекватное состояние, но теперь я их не пью. Сейчас я принимаю своё акне, не стыжусь его, знаю, как за ним ухаживать, прошу не ретушировать фото со съёмок и сама этим не занимаюсь. Мне нравится, что в своём инстаграме я могу быть настоящей. В принятии помогло осознание, что изнурение кожи тонной мейка и постоянные переживания делают ей и мне хуже, важнее отдавать этот ресурс в заботу об организме изнутри. Ещё помогает видеть людей с акне в социальных сетях и поп-культуре, открыто делиться историями о нём, не скрывая его, как будто это смертельный грех. Нравится рефлексировать на тему бодинейтральности: о том, что тело — это всего лишь часть меня наравне с моим интеллектом, голосом, чувством юмора, навыками коммуникации и так далее; механизм, позволяющий мне жить — двигаться, есть, говорить.

Интересно, что до появления акне, я наносила тон каждый день, а после его принятия я больше хожу без тона либо с лёгким, но не маскирующим особенности кожи. Я люблю себя без макияжа и благодарю себя за это <3 Персоны, сталкивающиеся с акне, нередко говорят мне о том, что я их вдохновляю. Если ты одна из этих персон — хочу сказать, что ты и каждая часть тебя прекрасны!