АроматыВолшебный порошок: 8 красивых ароматов с запахом пудры

В пудровые духи можно с тем или иным успехом записать всю мускусную коллекцию Sylvaine Delacourte — и невесомый гелиотроп Dovana, и тёплый иланговый тальк Lilylang, и сухой, травянисто-пряный порошок Helicriss, за которым, кажется, так и тянется с пуховкой рука обаятельной лесной нечисти. А вот Florentina — пудра без натяжки, вызывающая, как «Метеориты» французов Guerlain, ощущение многоцветности: вот шарик жёлтый, с запахом мимозы, вот — фиолетовый с фиалкой, а вот перламутровый — с толчёным миндалём. Всё вместе, как любят писать про герленовский бестселлер, даёт эффект «деликатного свечения»: если запах умеет переливаться, то здесь тот самый случай.

В Loubiworld Intense, новой коллекции обувщиков Christian Louboutin, три аромата, и все они посвящены Египту, который Лубутен считает своей малой родиной. Лучше всего заявленная тема считывается в Loubiprince — том, где на крышке золотая змеюка, обвившаяся вокруг пирамиды. Оросив себя «Принцем», в эту пирамиду, куда тысячелетиями не просачивался ни самум, ни хамсин, ни любой другой пустынный ветер, и попадаешь. А пахнет внутри неё так — сандаловой пудрой, перетёртыми бобами тонка и другими сухими, сыпучими, сладковатыми порошками, повисшими в неподвижном воздухе, — будто фараон завещал похоронить себя вместе с запасом любимого печенья.

С тех пор, как мы сделали обзор «кошачьих» духов, парфюмеры изрядно поднаторели в вопросе мягких лап и душистых макушек: у DSH Perfumes вышел красивый, выраженно винтажный Le Serval, хорошая английская марка Papillon воспела бенгальских котов в своём Bengale Rouge, а Chanel амбициозно покусились на львов — и получили прекрасные духи. Но всех в этом вопросе опередили Gucci, поместившие котиков везде — в ролик Gorgeous Gardenia, на флакон Hortus Sanitatis и, наконец, в самое сердце The Eyes of The Tiger. Последний, пишут Gucci, даёт возможность заглянуть «в душу тигра», но нам в их сухой и пушистой ванильно-пудровой амбре видится совсем другое, по-хорошему приземлённое — тёплое кошачье пузо под кашемировым пледом.

Не перепутайте даты: 1899-м у французов Histoires de Parfums, составляющих парфюмерную опись нашей истории, заведуют ветивер и перец, а всё веселье — пудра, блёстки, алкоголь и прочее кабаре — происходит у марки десятью годами ранее в Париже. Часто — и справедливо — отмечают, что человеческого в 1889 Moulin Rouge гораздо меньше, чем атмосферного, бытового; действительно, духи отчётливо пахнут замкнутым пространством — с деревянными полами, пятнами сливового ликёра на столах и целыми облаками пудры под потолком. Но в этом и заключается специфическая красота аромата: с ним ты «Мулен Руж» не носишь, а в него попадаешь.

Парфюмерная марка Coqui Coqui — детище одноимённой сети спа-отелей в Мексике, обласканной гостиничными премиями. Приятное впечатление производят и духи — простые, но ладно скроенные, прозрачные, но достаточно стойкие для удачного сотрудничества с местным климатом, укоренённые в локальном фольклоре и традициях, но вполне понятные для тех, кто в стране впервые. Rosas Secas («Сухие розы»), например, пахнут табаком и мелкой душистой трухой, практически розовой пудрой, в которую рассыхаются на улицах Вальядолида цветочные венки после массовых религиозных шествий и торжеств. В Вальядолиде, к слову, Coqui Coqui держат красивейший парфюмерный магазин — в здании XVI века со старым садом и спа.

Название этих духов у нас нередко (и ошибочно) переводят как «Дворцовую куртизанку», что невольно уводит мысль в сторону нарядного декаданса, не предусмотренного авторами. На деле Putain Des Palaces — «Гостиничная секс-работница», а его запах — не фантазия на тему надушенных покоев, но скорее производственная драма про женщину, которая под утро возвращается с работы: от каблуков ломит спину, в сумке рассыпалась пудра, а сил на долгий душ не осталось. Все эти кадры, выраженные в запахах — лаковой кожи, испарины, талька и косметики, — смонтированы нарочито небрежно, видимо, для большего эффекта «разобранности», и складываются в крепкий, пусть и не мейнстримовый фильм. Таким могли бы украсить свою парфюмерную синематеку Moth and Rabbit — Putain des Palaces хорошо бы встал между их «Куклами» и «Лобстером».

Банки сицилийцев Ortigia любят ставить к себе в номера итальянские гостиницы: выразительный дизайн, качественные кремы и гели для душа, яркие и тёплые отдушки — не косметика, а мечта отельера. Но особенно хороши у бренда духи, которыми занимается Лоренцо Виллорези — многоуважаемый флорентийский парфюмер и владелец одноимённой марки. Неслучайно Mandorla, аромат с праздничным, мягким и пушистым, горьковато-сладким запахом миндальной пудры, так часто сравнивают с Teint de Neige, главным пудровым ароматом всех времён: автор у них один и тот же — и ему отлично удаётся переложить парение душистых взвесей на парфюмерный язык.

Джош Мейер, создатель и парфюмер портлендской марки Imaginary Authors, коллекционирует винтажные, 1960-х годов выпуска, лосьоны для бритья — старенькие Mennen, Aqua Velva и тому подобное. Пахнут они, по словам Мейера, своеобразно и узнаваемо — тальком, пылью и несладкой пудрой, и соответствующий аккорд, свежий и сухой, лежит в основе «Телеграммы». Здорово, что автором здесь учтено и главное свойство талька — впитывать и удерживать: красивая лаванда, перец и ваниль сидят на этой косметической основе как пришитые.