ЭкспериментМоя броня: Как я полюбила розовый цвет
И себя вместе с ним
Текст: Дарья Эванс-Радова
ПОСЛЕ ЭКСПЕРИМЕНТА #WASHYOURROUTINE при участии яркого макияжа в повседневной жизни мне захотелось продолжить исследовать свою «рутину» — те самые «неважные» мелочи, которые дошли до автоматизма, но при этом серьезно влияют на самоощущение. Мои новые отношения с лицом требовали творческого подхода, и я жадно искала новые цвета — пока не поймала себя на мысли, что в упор не вижу розовый. Уже через неделю я ходила с розовыми бровями, но ощущение табу сохранялось — тогда я решила выбросить розовый флаг и на некоторое время стать защитником «девчачьего» цвета.
Так в моей «стирке рутины» появилась новая глава под названием #grownuppinkroutine о том, как носить розовый по-взрослому — то есть без комплексов и страхов. Я решила понять — дело в моём личном осознанном выборе или в роли, которую я неосознанно играю изо дня в день? И если дело в последнем, вернуть себе розовый как ещё одно из удовольствий, которые у нас забрали. Ведь носить его стало стыдно только после того, как он стал «женским».
Робкое начало
Притом что я всегда одевалась ярко, в моем гардеробе на поверку не оказалось ни одной розовой вещи. В квартире я нашла разве что продукты очевидного гендерного маркетинга — прокладки, чистящие и моющие средства. В первую очередь мне стало интересно обновить свои предпочтения, понять, как я буду ощущать себя в этом цвете и как это будет соотноситься с реакцией окружающих. Ну и, конечно, исследовать «розовый вопрос» с точки зрения потребителя: смогу ли я покупать что-то для себя не в детском отделе? Для чистоты эксперимента я решила делать вообще все покупки в розовом цвете.
Я не знала, нравится мне розовый или нет. Вполне кафкианский сюжет, в котором ты не можешь отделить своё сознание от общественного. Начинала я осторожно: мне не хотелось «дискредитировать» себя, поэтому я выбирала «правильные» оттенки: пыльно-розовый, персиково-розовый, с оттенком лавандового или сиреневого. Я вела отчёт на своей странице в инстаграме и часто слышала от других девушек, что они не имеют ничего против розового, пока он «красивого» оттенка.
Так я решила, что не буду делить его на вариации и начну носить вдоль и поперёк. В итоге у меня порозовели не только полки с одеждой, но и мебель — я умудрилась притащить домой диван цвета розового бордо. Помимо платьев, свитшотов и футболок я обзавелась розовым пальто, рюкзаком, столешницей, цветочным горшком. Успела покрасить волосы в розовый цвет. Стёкла очков для близорукости мне затонировали в бледно-розовый — к слову, это в корне изменило ассоциации с проблемами зрения, поскольку очки стали выглядеть слишком празднично для медицинского аксессуара. В итоге в глазах окружающих они добавляли мне неоднозначности, особенно в сочетании с платиновыми волосами.
Опыт покупок
Гендерный маркетинг действительно зарабатывает на разделении розового и голубого ещё со времён войны. Но если раньше он десятилетиями ездил по одним и тем же рельсам, то совсем недавно ситуация стала меняться. Раньше найти что-то интересное в этом цвете мне удавалось только у квир-брендов, на винтажных развалах, у бодипозитивных Monki и у Acne, чьи пакеты оформлены фирменным розовым, — теперь же он повсюду. В какой магазин ни зайди, обязательно найдёшь вещь интересного кроя, а оттенки исчисляются десятками.
Всё происходит не просто так, мода становится более осознанной — и вот уже креативным директором Dior впервые за всю историю модного дома становится женщина. Мария Грация Кьюири не просто показала футболки с надписью We Should Be All Feminists, но и повлияла на индустрию в целом — порозовели не только женские коллекции, но и мужские. В розовом сделали буквально всё: я не могла поверить, что в 2017 году на полках оказались самые разные модели розовых джинсов, в поисках которых я уже сбилась с ног. Это отличный пример того, как времена меняются, и отношение к вещам тоже. Мне это добавило уверенности в том, что такие повороты в визуальном языке не случайны.
Здесь обычно начинают рассуждать о «маркетинговых ходах» и о том, что это проходящий тренд, на котором зарабатывают деньги. Тем не менее культура потребления никуда не денется, а вот измениться может; теперь она удовлетворяет самые разные запросы: кому-то — барби-наряд, кому-то — футболка Girl Power.
Розовые будни
Реабилитировав для себя розовый, я поняла, как сильно его не хватало в гардеробе. Он невероятно некапризен — его можно носить даже с красным, не говоря уже об изумрудном и горчичном. Розовый здорово разбавляет собой гранж и добавляет непринужденности офисному костюму. C вещами металлических оттенков и текстур такой цвет смотрится футуристично. В общем, розовый — это праздник, который всегда с тобой.
Отдельная любовь — канцелярия. Мне постоянно нужно писать, работать с текстом, а параллельно я учусь и преподаю в школе. То есть очень много времени провожу за письменным столом, который в то же самое время для меня настоящее поле страхов и комплексов. Толерантный и понимающий розовый выручил и здесь: моё рабочее место теперь напоминает алтарь любви к себе.
Ты бессильна перед физиологией, но у тебя есть особенные трусы — маленький шаг к уважительному отношению к себе
И, наконец, розовые трусы-шортики Monki с жизнеутверждающим слоганом про менструацию. Самые классные и самые удобные — я вообще не понимала, как раньше переживала эти дни без них. Когда на низ живота будто подвесили две гири и параллельно скручивают матку в бараний рог, кусочек розового хлопка работает как подорожник. Ты бессильна перед физиологией, но у тебя есть особенные трусы — маленький шаг к уважительному отношению к особенностям своего организма, обретению навыка заботы о нём вместо игнорирования боли. Я никогда не ношу их в остальные дни цикла — так что они теперь у меня, считай, праздничные.
В английском языке розовый часто упоминается как «comforting, loving color». Это нашло подтверждение в моём опыте: в дни, когда я чувствовала себя уязвимой, я просто добавляла больше розового — и возвращалась в зону комфорта. Это как будто ходить по улицам в пижаме и с чашкой горячего чая. Тёплые, мягкие тона очень комфортны, а, если выбирать насыщенные оттенки, настроение быстро меняется в сторону вечеринки. Самое главное, мне стали очень часто дарить вещи розового цвета — я в него очень хорошо вжилась.
Эйджизм, внутренняя мизогиния и розовый
Всю жизнь я борюсь с тем, что меня не воспринимают всерьёз, мне постоянно приходится доказывать, что я достаточно опытна. Понятное дело: в столкновениях с эйджизмом розовый цвет только бы ещё больше осложнил мне жизнь. Я живу независимо от родителей с семнадцати лет, последние десять работала на то, чтобы состояться профессионально, веду раздельный с мужем бюджет, стараюсь развиваться — исходя из всего этого я, конечно, хочу, чтобы меня и воспринимали соответственно.
Можно ли надевать розовый не как алую букву, без того чтобы превращать свою жизнь в сопротивление и борьбу? Я старалась быть честной сама с собой и сделать всё возможное со своей стороны. Ведь раз он до сих пор ни разу не оказывался в моем гардеробе, может, мне тоже есть над чем поработать? Оказалось, что да. Розовый цвет вскрыл мою остаточную внутреннюю мизогинию, скрытую нелюбовь ко всему слишком «девочковому», которую я даже толком не осознавала. Я росла с представлением не просто о том, что розовый — это не круто, а о том, что не круто быть женщиной. В детстве мама никогда не одевала меня в розовые вещи, объясняя, что они «для дур».
Я была фасадом мировоззрения мамы, в то время как для ребёнка важно понимать свою собственную идентичность. Конечно, в школе я общалась в основном с мальчиками, у меня толком не было подруг. В университете и в работе ситуация не изменилась, а, скорее, сгладилась. Я будто бы была женщиной, но очень боялась открыто в этом признаваться. Как будто в этом есть что-то постыдное.
Реакция окружающих
Розовый — цвет с противоречивой историей, его эксплуатировали для разных целей и в самом разном контексте. В XIX веке его носили мужчины, поскольку он напоминал приглушённый оттенок красного, считавшегося в то время маскулинным цветом, в концентрационных лагерях фашистской Германии розовые треугольники использовали как клеймо для гомосексуалов, в американских школьных автобусах розовая обшивка должна была предотвращать вандализм. В довоенное время девочки не носили розовый — их одевали в голубой, цвет одежд Девы Марии, символа чистоты и непорочности.
Сразу оговорюсь, что я не согласна с идеями второй волны феминизма, выступающей за гендерную нейтральность и за то, что женщинам нужно перестать кормить стереотипы, одеваясь в розовый и используя косметику. Я не считаю, что вся моя жизнь — обман и я жертва своего воспитания. Мне кажется справедливым менять ситуацию, в которой почему-то сложилось так, что вещам, которые нравятся женщинам, отказывают в достоинстве и значимости. Я не считаю, что мне должно быть стыдно за какие-либо из своих желаний. Я не хочу думать о ком-то ещё, открывая по утрам дверь собственного шкафа.
Этот цвет до сих пор воспринимается как социальный маркер, помогающий проще ориентироваться в окружающем мире, читать людей по диагонали
Если честно, после погружения во все приключения с розовым, больше всего меня расстроила реакция женщин. Как-то я написала колонку о том, что макияж не противоречит независимости, и мы можем наслаждаться им без оглядки на кого-то ещё — и это вызвало волну несогласия. Те же доводы я услышала и в пользу борьбы с розовым цветом. В то время как мне хотелось бы верить, что обе эти вещи могут способствовать сестринству и чувству единства. В обществе этот цвет до сих пор воспринимается как социальный маркер, помогающий проще ориентироваться в окружающем мире, читать людей бегло и по диагонали — но ведь это можно и нужно менять.
В розовом меня всегда воспринимали моложе, чем я есть. Помочь тоже вызывались чаще. В России бабушки умилялись, говорили, что я такая «девочка-девочка». Мужчины пошло заигрывали, называя куколкой и отпуская покровительственные комментарии. Кажется, только любители аниме просто видели во мне исключительно кавай. В целом отношение не было негативным, но меня за цветом особо не видели — сразу выносили суждение. При этом грань между «невинным розовым» и «вызывающим розовым» оказалось очень тонка — выбираешь более насыщенный оттенок, и вот ты уже «сама напрашиваешься».
У меня всегда осторожно спрашивали, почему мне так нравится розовый, чтобы понять, на каком фронте я сражаюсь
В Англии, наоборот, относились с настороженностью, что стало для меня удивлением. Так как в местной культуре активно выступают за гендерную нейтральность, многие просто отправляют розовый в бан, чтобы убрать из поля зрения любые ассоциации с тем или иным гендером. При этом его приветствуют феминистки третьей волны, предлагая любить всё «женское» безотносительно патриархальной системы и напоминая, что после Второй мировой войны розовый стал для женщин особенным и очень личным цветом. Так или иначе, у меня всегда осторожно спрашивали, почему мне так нравится розовый, чтобы понять, на каком фронте я сражаюсь.
Однажды моя знакомая сказала: «О, ты и сегодня в розовом. То есть розовый — не только по средам». У нас сразу же завязался спор о стереотипах и навязанных моделях женского поведения. В итоге петля всегда замыкается: выбирая, носить или не носить розовый по идеологическим причинам, ты так или иначе кормишь стереотип. Кстати, на мужчин в розовом реагируют позитивнее: через этот цвет они могут зарекомендовать себя в качестве свободомыслящих личностей. К примеру, офисным сотрудникам в Америке советуют носить розовые рубашки, чтобы выделяться, мотивируя это статистикой, согласно которой годовой доход мужчин в розовых рубашках выше.
Цвет как символ
Розовый цвет стал для меня больше, чем просто цветом — он стал моим символом. Делая выбор в пользу своих желаний в мелочах, мы становимся смелее и в фундаментальных вещах. Если я солдат своей жизни, то это моя розовая униформа, защитная броня — утверждение, что я скорее готова к максимализму, чем к компромиссам. Я скорее буду внимательна ко всем сторонам собственной личности, чем робко избегать давления извне.
Американская гонщица Донна Мэй Мимс жила в 60-е, когда розовый был цветом домохозяек (розовое платье, розовый кухонный гарнитур и розовое мыло Camay), не получавших и капли уважения за свой титанический труд. У Донны же был розовый шлем, розовая гоночная машина и розовый костюм. Её называли Pink Lady, и она, кажется, обогнала не только соперников, став первой женщиной-победительницей национального чемпионата США, но ещё и со свистом опередила общественное сознание. Со стереотипами о розовом лучше всего получается бороться, вооружившись самим розовым. Не случайно же в этот цвет в одно время красили стены тюрем — когда заключенные долгое время смотрели на розовый, они становились менее агрессивными и демонстрировали более толерантное поведение. Не помешало бы и нашему разрозненному обществу пристально взглянуть на розовые наряды.
