Стиль«Полная демнизация»: Журналисты, байеры
и стилисты о новой коллекции Vetements

Татьяна Стрекаловская

SVMoscow

Для показа было выбрано очень красивое место: открытое пространство под длинным мостом, вместо подиума — белые свадебные столы. Локация и сетап выглядели как в старом и очень хорошем кино. Я заранее была абсолютно уверена, что шоу будет отличным, но оно стало для меня шоком, в очень хорошем смысле.

Пять лет назад, когда я увидела первую коллекцию Vetements, она вызвала у меня восхищение. Вещи были действительно очень красивыми и свежими с точки зрения идей, поэтому мы сделали довольно большую закупку, что для нас в случае молодой марки было нехарактерно. Тогда в Москве её никто не заказал, а когда коллекция приехала в магазин, ни одно российское медиа не захотело о ней писать.

В этом сезоне по понятным причинам многие решили пропустить шоу и сейчас наверняка кусают локти. У меня на этом показе волны мурашек шли по телу, мне даже приходилось сдерживать слёзы. Это невероятное чувство, которое байеры-профессионалы, поверьте мне, испытывают довольно редко. Демна добился ощущения катарсиса, это шоу было произведением искусства. Мысленно я пересматривала этот показ несколько раз и много думала о нём.

После шоу я испытывала гордость за братьев Гвасалия, которую можно было бы сравнить с гордостью от победы России над Испанией (кстати, показ и окончание матча разделяли десять минут). Хотя наша футбольная победа стала скорее невероятным сюрпризом, а это шоу подтвердило и даже превзошло ожидания.

В новой коллекции видно гений дизайнера, он наконец поставил точку в отношении профессионалов к себе, показав, что Vetements сильные как никогда. Он сохранил узнаваемую эстетику марки, но в коллекции появился шик, близкий мне как байеру, который заказывает артизанальные, редкие и довольно дорогие вещи. Все, кто прочил марке короткую жизнь, могут наконец расслабиться, перестать тратить энергию на обсуждения Vetements и заняться своей работой.

Главный хит показа — худи с принтом «Иди на х**» — это полисемантичное высказывание дизайнера, адресованное многим. Такая вещь, кстати, пригодится каждому жителю России: по-моему, слоган очень хлёсткий, мне нравится его присутствие в языке, он очень близок нашему менталитету. Я разговаривала на шоу с очень известной женщиной, которая хотела бы приобрести такое худи, потому что прочувствовала силу этого выражения, но не могла себе этого позволить из-за активной жизненной позиции. Так что мы не только его закажем, но и будем помогать решиться его купить. Ну а что ещё мне понравилось в коллекции, клиенты магазина увидят в следующем сезоне.

Ирина Дубина

стилист

Если честно, я всегда крайне осторожно отношусь к коллекциям, транслирующим политический или остросоциальный месседж. С одной стороны, мода сегодня — важная часть культуры и медиапространства и не может оставаться в стороне от серьёзных проблем. С другой — индустрия моды — это громадная бизнес-машина, нацеленная на получение прибыли, и в этой системе границы между искренним стремлением высказаться и желанием хайпануть часто смываются.

В контексте Vetements использование грузино-абхазского конфликта лично для меня выглядит именно вторым. Гвасалия говорит о своей коллекции: «Для меня это попытка дать молодёжи голос, которого у неё нет, — из-за правительственного режима они не могут говорить и показывать, что думают; в Грузии нет настоящей свободы. Я сам пережил это, это был болезненный период для меня, и я хочу о нём рассказать». Не берусь судить, насколько переживания о геноциде грузин на территории Абзахии 1992 года сильны для Демны Гвасалии, но для меня вся эта история выглядит как спекуляция на крайне болезненной для народа теме. Потому что Vetements — это всё-таки не маленький концептуальный бренд, а марка, которую носят школьники, московские хайпбисты и китайские модники (не только они, конечно, но преимущественно). То есть у бренда определённая аудитория, которой, кажется, мало дела до того, какой исторический месседж несёт купленное ими худи с надписью на грузинском языке (так же, как в своё время их не очень волновали надписи на кириллице). Для них это просто модная шмотка модного бренда, для Гвасалии же заявленная в коллекции тема и сопутствующий ей запуск приложения, как мне кажется, попытка набрать очков у фэшн-публики, которой поднадоело видеть один и тот же дизайн из сезона в сезон.

Я считаю, что мода должна говорить на острые темы, но она должна делать это деликатно и не превращать всё в погоню за хайпом. В своём телеграм-канале я приводила в пример знаменитый показ Александра Маккуина 1995 года Highland Rape: вопреки расхожему мнению, он был не о насилии над женщинами, а о кровавых попытках Англии завоевать Шотландию. Или ещё пример: в финале показа Ashish весна-лето — 2017 Ашиш Гупта вышел на поклон в лонгсливе с надписью «Immigrant», это была его реакция на Брекзит, который ужесточил положение мигрантов. Вещь привлекла так много внимания, что дизайнеру пришлось сделать партию на продажу. Что касается Vetements, то мне очень любопытно услышать мнение самих грузин о коллекции: что для них эта история — повод для гордости или фейспалм? 

Натела Поцхверия

главный редактор приложений к газете «Коммерсантъ» «Стиль.Мужчины» и «Стиль.Женщины», основатель проекта о Грузии Nateli Tbilisi

Совершенно очевидно, что Демна будоражит неокрепшие умы молодых грузинских дизайнеров. Я даже хотела как-то сделать шуточный материал «Who is the next Demna?» и выбрать из коллекций грузинских брендов вещи, копирующие Vetements и Balenciaga. Некоторые дизайнеры изменили всю концепцию своих марок во имя Демны. И это никому не нужно, кроме самих дизайнеров. К грузинской моде сейчас высокий интерес — молодым дизайнерам остаётся просто снять сливки. На выставке Pitti Uomo Грузия стала «приглашённой нацией» буквально в июне. Демна реально прорубил окно в Европу и проложил им путь, дизайнеры это понимают. Благодарность со стороны грузинской аудитории тоже есть. Но мы много говорили с Софией Чконией, основателем MBFWTbilisi, что полная «демнизация» пагубна, она тоже критикует дизайнеров за копирование.

Лично я никогда не любила уродливую моду. Мне не нравилось то, что Гвасалия делал в Vetements, не нравится и его Balenciaga. Но это дух времени, который они с братом великолепно уловили и эксплуатируют. За это их нельзя не уважать. Так что я горжусь, что он «наш» и что он так поставил всех на уши. А раз коллекции кто-то носит и покупает, значит, звезда зажглась для того, кому это было нужно. Судя по цифрам, это нужно большому числу людей.

Мне в 1992 году было не так много лет, но я всё помню очень отчётливо. Я смотрела шоу и как будто заново переживала это время. Почитала статьи уважаемых критиков и поймала себя на мысли, что не верю им. Их там не было в 1992-1993-м. Они это всё не прожили. Они не могут понять боль и глубину переживаний человека, который видел это своими глазами. Как не могли понять боль Чалаяна, когда он посвятил коллекцию событиям на Кипре (хотя у конфликта всегда две стороны, это я тоже понимаю). 

Уверена, кто-то обвинит Демну в повторном разжигании межнационального конфликта или в коммерчески успешной провокации. Действительно, не буди лихо. Но впервые за много лет (после смерти Маккуина) мне было плевать, во что были одеты модели. Я смотрела документальное кино. Очень точное и очень личное. И да, за балахоном со словом «х**» я увидела целый сюжет. Ночь, пляж, война. Семья с маленьким ребёнком пытается влезть на катер, который предназначен не для них, и сбежать от войны туда, где спокойно. А солдаты (вот как раз тем самым выражением на балахоне) отгоняют от катера тех, кому на него нельзя. Режиссёры снимают кино о том, что у них болит. Писатели пишут об этом книги. Демна сделал то, что умеет лучше всего, — коллекцию одежды и шоу. Он хотел, чтобы люди увидели его боль, его переживания.

Наверное, для многих это очередной коммерческий ход. Я с этим и не спорю. Но кино ведь тоже не «в стол» снимают. Может, это своего рода психотерапия для него. Грузины до сих пор не могут въехать в Абхазию без последствий. Я даже на свадьбу к другу поехать не смогла, потому что меня могли просто не впустить туда. Единственное, в коллекции показана боль одной стороны — Грузии. Все эти слёзы по утраченному Сухуми на куртках очень импонируют чувствам грузинских патриотов. Не знаю, что об этой коллекции думают мои друзья-абхазы, да и спрашивать не буду. Такие темы мы не обсуждаем. Дружба — вне политики.

Cветлана Падерина

журналист и автор телеграм-канала wannabeprada

Я считаю себя поклонницей эмоционального взгляда на моду, в то время как концепты Демны Гвасалии кажутся мне математически просчитанными и не трогают. Кроме того, я думаю, что социальные и политические темы, переложенные на язык фэшн-дизайна, значительно его утяжеляют и хорошо воспринимаются либо теми, кто глубоко вникает в суть изложения и согласен с автором, либо теми, кто вовсе не интересуется исследовательской работой дизайнера, а просто покупает вещи.

Я рассказала в своём телеграме смешной эпизод про итальянского студента, который носил майку Gosha Rubchinskiy и понятия не имел, что на ней кириллицей написано именно «Гоша Рубчинский». Можно представить, что та же участь постигнет толстовки с грубыми слоганами из новой коллекции Vetements: их купят, например, китайцы и возьмут с собой в туристическую поездку по России, а дальше всё может сложиться или смешно, или опасно (вряд ли Гвасалия не задумывался о таком развитии событий). Но, как я уже сказала, социальные аспекты коллекции, несмотря на их масштабность и трагизм, увлекают меня меньше, чем дизайн — а дизайн вещей Vetements, как ни парадоксально, интереснее «в чистом виде», отдельно и от человека, и от стилизации.

Гвасалия хорошо делает платья; беда в том, что плательная тема в его коллекциях зациклена на одних и тех же объёмах и силуэтах со статичной линией плеча — видимо, они хорошо продаются, — а хотелось бы увидеть больше разных моделей. И, в принципе, можно даже без манифестов.

Обложка: Getty Images