СтильОт Малевича до Булатова: Кем вдохновляется
Гоша Рубчинский

Александр Родченко

Родченко — из тех художников, чей талант слишком велик для одного жанра. Советский авангардист известен прежде всего как фотограф, использовавший новаторские приёмы вроде необычных ракурсов и точек съёмки, но кроме фотографии Родченко вместе со своей женой Варварой Степановой занимался живописью, предметным, интерьерным и графическим дизайном, документалистикой, оформлением спектаклей и работой в кино. Рубчинского (который и сам не только придумывает одежду, но и снимает лукбуки, и оформляет спектакли) явно вдохновляют шрифты и плакаты, разработанные Родченко вместе с Маяковским, товарищем по сообществу «реклам-конструкторов». Плакаты для ГУМа, Моссельпрома, Резинотреста, ЛитГИЗа (со знаменитой фотографией Лили Брик) и других советских организаций со звучными названиями вдохновили так много дизайнеров по всему миру, что стилизация под советское агитационно-массовое искусство в рекламе уже считается плохим тоном — тем не менее интерпретация советского китча в исполнении Рубчинского пришлась публике по душе.

В коллекции весна-лето — 2016 много прямых отсылок к советскому прошлому и конструктивизму: на Парижской неделе моды дизайнер показал рубашки с надписью «Готов к труду и обороне» и футболки с узором из серпов и молотов, а дополняли всё это головные уборы в виде красных прямоугольников, звёзд и шестерёнок. Неудивительно, что когда Канье Уэст неожиданно приехал в Москву, Рубчинский отвёл его именно на выставку фотографий Родченко в Мультимедиа-арт-музей.

Казимир Малевич

Кажется, Малевич настолько монументален, что рано или поздно в диалог с ним вступает каждый художник — а в модной индустрии цитаты из классика встречаются и в студенческих работах, и у известных марок, например Chanel, Burberry и Maison Martin Margiela. Мэтр не только рисовал, делал архитектурные модели и писал теоретические работы по искусству, но и оформил футуристическую оперу «Победа над Солнцем»: костюмы к ней — образцы агендерной деконструктивистской моды, которые и сейчас выглядят необычно. В коллекции осень-зима — 2017 Рубчинский довольно прямолинейно цитирует «Супрематические композиции» 1900-х годов: свитер с геометрическим узором отчётливо напоминает о русском авангарде, который западная публика знает и любит, и в то же время намекает на футбольную тему — видите круг наверху? Это мячик, за которым гонятся супрематические футболисты (по крайней мере, так сказал журналистам сам Рубчинский).

Тимур
Новиков

Рубчинский всё знал о своих эстетических предпочтениях и художественных ориентирах задолго до того, как его взяла под крыло Рэй Кавакубо — и даже до того, как он начал выпускать собственную одежду: костюмы к фильму Кирилла Серебренникова «Изображая жертву», который стилизовал Рубчинский, уже похожи на то, что через десять лет появится на подиумах и в Ельцин-центре. Дизайнер не скрывает, что больше всего его вдохновили 90-е — время, когда он сам был подростком и зачитывался журналами «Птюч» и «Ом». «Вся художественная жизнь того времени выросла из ленинградской тусовки Новикова», — объяснил дизайнер свою симпатию к художнику в первом (и, кажется, последнем) интервью российскому Vogue. И вспомнил, что в 90-е хотел «быть уж не знаю кем именно, но человеком со страниц „Ома“».

В память об этой эпохе Рубчинский провёл показ в бывшем Доме культуры работников связи в Санкт-Петербурге — именно здесь Новиков и его друзья проводили первые техно-вечеринки в России, на которых Мамышев-Монро отплясывал в образе дрэг-квин. Из всех художников, так или иначе процитированных дизайнером, Новиков и его единомышленники (среди них — Сергей «Африка» Бугаев, Георгий Гурьянов и его коллеги по группе «Кино») ближе всего к Рубчинскому и по времени, и по духу: до своего позднего увлечения неоакадемизмом Новиков активно объединял в работах поп-культуру и советский андерграунд, а участники группы «Новые художники», любившие экстравагантные наряды, мечтали об одежде Comme des Garçons.

В 2015 году Рубчинский посвятил целую коллекцию знаменитой серии Новикова «Горизонты»: на майках, футболках, свитшотах и кепках легко увидеть цитаты из работ «Пирамиды», «Солнце» и «Пингвины». Смотрятся они вполне органично — возможно, потому что в оригинале всё это тканые полотна. «Тряпочки», как их снисходительно называл Новиков, выгодно отличались от традиционных живописных работ тем, что их можно было легко перевозить с выставки на выставку — пока другие труженики андерграунда тащились по улице с подрамниками, привлекая ненужное внимание, Новиков складывал свои полотна в чемодан и эффектно разворачивал экспозицию за считаные минуты. Понравились бы одежда Рубчинского компании Новикова? Наверняка: посмотрите на наряды, в которых художники снимались в фильме «Асса» и документалке «Ноль объект».

Эрик Булатов

Один из основателей соц-арта — направления, иронизирующего над советской символикой и пафосом — сейчас живёт во Франции и остаётся удивительно современным художником (возможно, как раз потому, что не зациклился на советской эстетике). Как говорит Рубчинский, который познакомился с Булатовым в арт-резиденции во Франции, он «далеко не консервативный художник, который живёт прошлым — наоборот, он живёт будущим». Неудивительно, что именно Булатов позволил Рубчинскому сделать коллекцию по мотивам работы «Друг вдруг — враг», которая ещё не представлена публике. По мнению Рубчинского, эта картина воплощает состояние общества сегодня: «Время проходит так быстро, что иногда ты не успеваешь разобраться, что происходит: друг вдруг становится врагом, а враг — другом».

Картины Булатова легко узнать по мастерскому обращению с плоскостью и вкраплениям плакатной графики: художник встраивает в пейзаж плоские надписи и лозунги, например «Живу — вижу» или «Слава КПСС». «Как ни странно, именно иностранцу легче увидеть этот визуальный образ, а уж смысл самого слова, если нужно, ему переведут», — объясняет Булатов интерес западной публики к своим работам с надписями на русском. Возможно, этим же можно объяснить тёплое отношение к Рубчинскому западных байеров и модных критиков — и сдержанный интерес в России, где большинство цитат дизайнера не требуют перевода, а, наоборот, знакомы до боли.

Фотографии: Moscow Books, MoMA, Gosha Rubchinskiy, Timur Novikov, KM20, Renaissance Society, Пресс-служба