ИнтервьюKitsuné о моде, глитче
и Скай Феррейре
«Мода сложнее музыки, зато музыка распространяется за секунду»
Французско-японский музыкальный лейбл и марку одежды Kitsuné
основали Жильдас Лоаэк и Масайей Куроки в 2002 году. Жильдас изначально занимался музыкой, а Масайя — дизайном, модой и архитектурой. Лейбл Kitsuné выпускает таких артистов, как Citizens!, Two Door Cinema Club, Is Tropical, Delphic, а под маркой одежды — парижский кэжуал: футболки с принтами, бомберы, простые пальто, рубашки, свитера, брюки. Марке уже 12 лет, и сейчас, пока маленькие бренды закрываются, Kitsuné расширяются и развиваются в своем темпе. Например, недавно открыли третий офис в Нью-Йорке, сделали коллаборацию со Скай Феррейрой, а специально для Москвы (очевидно, марка исследует возможности нового рынка) Kitsuné выпустили вместе с «Цветным» лимитированную серию футболок Moscovite, то есть «москвич» — по аналогии с популярными в Париже футболками Parisien. Мы поговорили с бывшим арт-директором Daft Punk, диджеем лейбла Jerry Bouthier и сооснователем Kitsuné Жильдасом Лоаэком о взаимосвязи музыки и моды, влиянии США и молодости.
Жильдас Лоаэк
основатель Kitsuné
Олеся Ива
МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЛЕЙБЛ И МАРКУ ОДЕЖДЫ KITSUNÉ ВЫ ОСНОВАЛИ ВМЕСТЕ С ВАШИм ПАРТНеРОМ Масайей КУРОКИ. Почему же в Россию приехали в одиночку, ГДЕ МАСАЙЯ СЕЙЧАС?
Он в Японии, он же японец. Где ему еще находиться? Шучу. Он переехал туда обратно из Парижа месяц назад для работы. Для нас японский рынок всегда был и есть самым важным, густонаселенным — это 37 миллионов человек — и восприимчивым. Три года назад в Японии было сосредоточено 80 % нашего бизнеса, сейчас — 60 %: у нас три магазина в Токио и Осаке, наши вещи широко представлены в японских мультибрендах, там же располагаются наши фабрики и офис, а еще оттуда удобно работать с Кореей и Гонконгом. Здесь сильная культура шопинга, а японцы любят все французское — от Парижа они без ума. К тому же наш бренд появился именно под вдохновением от токийских концепт-сторов начала 2000-х. В Париже ничего подобного еще не было, в 1997 только открылся Colette.
В конце 90-х у меня был небольшой магазинчик с винилом в Париже. Он находился напротив скейт-шопа, куда часто заходил Масайя (он работал архитектором). Мы были из одной тусовки и как-то так начали общаться. Масайя родом из Токио, где мы снимали фильм «Interstella 5555» для Daft Punk и пригласили Масайю с собой в качестве гида, так и подружились. В Токио мы были ошеломлены количеством самых разных вещей и магазинов. Там и родилась идея Kitsuné. Мы подумали над названием и логотипом и выбрали японскую лисичку, которая по-японски так и называется — kitsuné. Крокодил-то уже был занят другой французской компанией — Lacoste! Мы начинали все делать вдвоем, никого кроме нас не было. Сейчас же наша компания — это более 70 человек с офисами в Париже, Токио (самый большой) и Нью-Йорке.
Вот про DAFT PUNK можно поподробнее? Как вы попали к ним в компанию?
Я родился в Бретани и переехал в Париж в возрасте 20 лет, открыл магазин с винилом и учился строить свой бизнес с ранних лет. По счастливой случайности попал в компанию к Daft Punk и работал с ними 15 лет, в течение которых узнал абсолютно все о музыкальном бизнесе. Я начинал с их ассистента, делал для них все: от чашечки кофе до продюсирования ремиксов и клипов. Нас было пять человек, и этой небольшой командой мы делали Daft Punk. Мы бесконечно колесили по миру! Это было прекрасное время! Мы плясали под Cassius, нью-рейв только зарождался, и все носили кислотные футболки. Мы всегда смотрели вглубь аудитории: что они носили на вечеринках, то предлагали им, но пропущенное через свой вкус.
Мы все плыли в одной лодке —
одно поколение со схожими вкусами
Мода переживает сейчас глубокий кризис, и кажется, что последней надеждой для индустрии стал альянс с поп-культурой, в частности, музыкой. M.I.A. сотрудничает с Versus Versace, Канье Уэст, Фаррелл Уильямс и Рита Ора — с adidas, Major Lazer — с Levi’s. Вы же были одними из первых, кто соединил музыку и моду. Как к вам пришла эта мысль? как сотрудничество моды и музыки выглядит сейчас?
Мы решили играть на связи музыки и моды с самого начала. Мода сложнее музыки, зато музыка распространяется и доходит до аудитории быстрее — за одну секунду. Раньше было легко поймать аудиторию: она смотрела телевизор, слушала радио, читала определенные журналы, реклама была предсказуема. А сейчас где молодая аудитория? Везде. Везде, где есть музыка. Сегодня есть много удачных примеров модно-музыкальных марок, например, KTZ в Лондоне — у них тоже мода соседствует с музыкой. Выглядит это круто, но я не уверен, что KTZ будут популярны через два года — они суперактуальны в данный момент, но слишком специфичны. Такое работает только здесь и сейчас, но, может, я ошибаюсь.
ваша аудитория — это такое постоянно обновляющееся поколение вечно молодых. Вы осознанно работаете на подростков? потому что есть ощущение, что вЫ НИКОГДА НЕ БРАЛИ ТРЕНДЫ В РАСЧЕТ и ДАЖЕ сами НАПЛЕВАТЕЛЬСКИ К ЭТИМ ТРЕНДАМ ОТНОСИЛИСЬ. Изменилось ли это сейчас?
Потихоньку мы поняли, что нужно встраиваться в индустрию. Позиции «мы делаем то, что нам нравится» мало, нужно быть задействованным изнутри. Индустрия моды — это гигантская махина. Мы молодые, мы до сих пор учимся. Музыка, которую мы выпускаем, абсолютно точно направлена на молодых людей от 15 до 25. А вот одежда уже охватывает более широкую аудиторию — от 20 до 40 лет. При этом сегодня все молодятся. Кто сейчас носит Louis Vuitton? Плейбои на ягуарах? Я не знаю никого, кто носит. Вот и они тоже стараются казаться моложе, меняют арт-директоров. Тот же Эди Слиман (креативный директор Saint Laurent. — Прим. ред.) делает отличный рок-н-ролл! Никто не хочет выглядеть и одеваться стандартно, как 50-летние.
лукбук
Maison Kitsuné SS14
Крупнейший европейский масс-маркет H&M впервые сотрудничает с американским дизайнером Александром Вэнгом. ВАША ПОСЛЕДНЯЯ КОЛЛЕКЦИЯ ПОСВЯЩЕНА АМЕРИКЕ. STYLE.COM НАПИСАЛИ ПРО ВАС, ЧТО ВЫ ПРЕКРАСНЫЙ ПРИМЕР ГЛОБАЛИЗАЦИИ В МОДЕ. ПОЧЕМУ?
Потому что массовая культура и вкусы по-прежнему формируются Америкой: фильмы, интернет (YouTube, Facebook) — так называемая soft power. Без YouTube и Facebook какой бы была культура даже в России? К тому же, мое поколение выросло на американских фильмах 70-х годов: преппи, университетский шик — все это можно проследить в стиле Kitsuné. Уэс Андерсон и его старомодный стиль — мой самый любимый. Мы недавно открыли в Нью-Йорке магазин и офис, и вот сделали коллекцию со Скай Феррейрой. Феррейру я знаю уже на протяжении шести лет, мы близкие друзья, мы познакомились до того, как она начинала петь, я тогда помогал ей, теперь — она нам. Девочки любят ее. Это все маркетинг, ты же понимаешь! Интересно то, что мы в мире ничего не знаем именно о японском рынке, который сейчас для нас самый приоритетный. Мы не знаем о японских медиа, молодых брендах, как и чем они живут сейчас, а у них все меняется стремительно. Эта загадочная японская изоляция и одновременно влияние — мистика для меня. Поэтому, если о нас пишут в Японии (а о нас там много пишут), об этом никто не узнает. Другое дело — Америка. Одна заметка в The New York Times — и ты звезда. Но нам нравится и Лондон, и Москва. С командой универмага «Цветной» мы уже сделали не одно мероприятие, в ноябре и в апреле были вечеринки, будем сотрудничать еще. У вас тут есть талантливые артисты?
Можно найти. загляните в Powerhouse: ребята сосредоточены на выпуске русских талантливых музыкантов. К слову, Вам всегда везло на артистов, которых вы продюсировали. Two Door Cinema Club and Citizens! Сейчас весь мир пляшет под Disclosure — все такое вокальное, пульсирующее, басовое, гипнотическое. Я, пока к вам шла, слушала релиз молодого британского неосоул-артиста Ben Khan. Знаете его? КОГО ВЫ СЕЙЧАС выпускаете?
Да, влияние Disclosure заметно. Мы выпускаем все тот же электро-поп, глитч R&B Rosie Lowe, синти-поп Years & Years, Lxury, Kilo Kish. О Ben Khan не слышали, а ну-ка! Очень крутой, я ему обязательно напишу. А ты послушай наш последний сборник «Kitsuné New Faces».
Обязательно!
Фотографии: Kitsuné