ЖизньЧто будет и чего
не будет в новом законе
о домашнем насилии
Шелтеры, беседы и охранные ордера
В России до сих пор нет отдельного закона о домашнем насилии — хотя, по данным ООН, похожие законы приняты по крайней мере в ста сорока четырёх странах. За последние двадцать лет соответствующие законопроекты составлялись десятки раз, но пройти чтения в Госдуме им не удавалось. Самый известный законопроект о домашнем насилии последнего времени был внесён в Госдуму три года назад, в 2016 году, однако он не прошёл первое чтение.
К работе над нынешним законопроектом присоединилась депутат Государственной думы, заместитель председателя комитета по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина. Законопроектом занимаются члены трёх рабочих групп: Госдумы, Совета Федерации и Совета по правам человека при президенте РФ, — под руководством вице-спикера Галины Кареловой.
Валентина Матвиенко отметила, что Совет Федерации рассчитывает подготовить проекты нормативно-правовых актов по борьбе с домашним насилием к началу декабря. Представители Минтруда и МВД должны дать свои комментарии до 1 ноября. Предполагается, что после парламентских слушаний в Госдуме документ обсудят на площадке Совета Федерации, а затем итоговый текст, с учётом всех предложений, внесут в Госдуму.
Мы решили разобраться, как должен работать новый закон о насилии — и как он будет защищать пострадавших.
александра савина
Определение домашнего насилия
Мировые законы о домашнем насилии разнятся: в одних странах меры отвечают более современным стандартам, в других закон имеет скорее «декоративный» характер. Тем не менее объединяет их общая задача: подчеркнуть, что домашнее насилие — отдельная проблема и бороться с ней нужно целенаправленно и специальными мерами. Важная функция такого закона — дать насилию определение. Российский законопроект вводит в законодательство само понятие домашнего насилия.
Нынешняя рабочая версия закона предлагает считать насилием умышленное противоправное действие или бездействие либо угрозы в отношении близких — предполагается, что действия наносят урон жизни, здоровью и/или имуществу пострадавших. При этом под близкими людьми подразумеваются не только супруги, но и родители, дети, братья и сёстры, бабушки и дедушки, а также те, кого связывает общее хозяйство. Все эти нюансы очень важны: хотя с домашним насилием чаще сталкиваются женщины, оно не ограничивается только этой ситуацией. Пострадать от насилия может и другой близкий человек, и даже человек, отношения которого с агрессором уже закончились — например, если женщину после расставания преследует бывший партнёр. Кроме того, закон подразумевает и более конкретные описания разных видов насилия — не только физического, но и психологического, сексуального и экономического.
При этом дать само определение не так просто. По словам соавтора проекта, адвоката Мари Давтян, одно из важных обсуждений сейчас касается как раз определения насилия, его видов и самой формулировки — например, называть ли его «домашним» или «семейно-бытовым».
Эксперты считают, что многие пострадавшие от чужой агрессии могут наконец решиться обратиться за помощью. «Формальное определение нужно и людям, и правоприменителям, — считает адвокат Алексей Паршин. — Каждый понимает домашнее насилие как хочет».
Профилактический учёт и надзор
Законы о домашнем насилии не обязательно подразумевают отдельные наказания для агрессора. Ответственность для него может наступать по другим статьям, например за нанесение телесных повреждений. При этом законы, в том числе и российский, подразумевают меры, которые должны служить профилактикой — остановить агрессора от того, чтобы он в будущем вновь прибегал к насилию или действовал ещё более жестоко.
Авторы закона предлагают выявлять факторы, причины и условия, способствующие домашнему насилию. При этом в качестве мер профилактики могут использоваться методы, которые уже есть в нынешнем законодательстве, например постановка на учёт. Кроме того, за правонарушителем могут вести профилактический надзор (он также уже есть в системе профилактики правонарушений) — предполагается, что органы внутренних дел будут следить за агрессором и за тем, чтобы он соблюдал все наложенные на него ограничения.
Профилактическая беседа
Ещё одна форма воздействия, существующая не только в рамках закона о домашнем насилии, но которую можно использовать и в отношении агрессоров, — профилактическая беседа. Предполагается, что сотрудник полиции выявит условия, в которых происходит насилие, и расскажет нарушителю о его «моральной и правовой ответственности» и последствиях насильственных действий.
Охранные ордера
Наказание для агрессора (например, в случае побоев или изнасилования) не обязательно защищает пострадавших от новых актов насилия. Если приговор не подразумевает лишения свободы, нападавший может продолжать контактировать с пострадавшим человеком — например, вернуться в общий дом, угрожать или преследовать.
Для защиты пострадавших в такой ситуации закон предлагает защитные предписания, или охранные ордера. Это документ, запрещающий агрессору приближаться к пострадавшему человеку на определённое расстояние, преследовать его или её, а в ряде случаев ещё и обязывающий агрессора покинуть совместное жильё. Планируется ввести два типа охранных ордеров. Первый — защитное предписание, которое выдаётся полицией. Оно запрещает агрессору приближаться к пострадавшему человеку и выяснять его местоположение.
Второй тип ордера — судебное защитное предписание, которое выдаётся в судебном порядке. Оно может означать более широкие меры, чем простое защитное предписание: например, агрессора могут обязать покинуть совместное жильё или передать пострадавшему человеку личные вещи, которые находятся у него, пройти психологическую программу.
По словам Мари Давтян, в новом законопроекте произошли небольшие изменения вокруг защитных предписаний. Они обсуждаются до сих пор — одним из больших вопросов остаётся то, будут ли они предусматривать выселение и как это будет реализовано.
При этом эксперты отмечают, что запрет на приближение также может быть экономически выгоднее государству: пострадавшей не нужно обращаться в кризисный центр, она может спокойно заняться решением бытовых вопросов. «Когда мы говорим о домашнем насилии в классических ситуациях, например о насилии супругов, очень часто речь идёт о жилье, находящемся в совместной собственности, — говорит Мари Давтян. — Женщины с детьми вынуждены сбегать в кризисный центр, искать ресурсы, чтобы снимать квартиру. Агрессор занимает в том числе и её жилое помещение и прекрасно себя чувствует. Никто не лишает человека имущества — позже никто не мешает разделить его в гражданском порядке». К тому же нередко речь идёт и о ситуациях, когда у агрессора есть другое жильё — например, другая квартира, которую сдают в аренду, или регистрация по другому адресу.
В других странах подобные вопросы могут решаться по-разному — например, в Великобритании вопрос, кто из партнёров остаётся жить в семейном доме, определяет судебное предписание.
Принудительные психологические программы
Психологические программы, которые в обязательном порядке принуждают пройти абьюзера, уже существующая в мире практика. Отдельные инициативы есть и в России — правда, пока они являются добровольными. Закон о домашнем насилии подразумевает их как одну из методик дальнейшей профилактики — они должны выявить, почему человек прибегает к насилию, и помочь ему избавиться от старых моделей поведения.
Социальная реабилитация пострадавших
Логично, что закон, направленный против домашнего насилия, подразумевает и меры поддержки пострадавших. Это социальная реабилитация и самая разная поддержка, которая может понадобиться в процессе: юридическая, медицинская, психологическая и так далее.
Убежища и шелтеры
Один из важных моментов защиты пострадавших от домашнего насилия — возможность оградить их от дальнейшего насилия, в том числе и предоставив место в специальном убежище или шелтере. По словам Мари Давтян, нынешнее законодательство предусматривает социальную помощь пострадавшим от домашнего насилия, но авторы законопроекта надеются проработать эту помощь более детально. «По факту сегодня регионы решают, сколько будет убежищ, где они будут находиться, какие услуги будут предоставлять. К примеру, в огромном регионе типа Бурятии может быть открыт один кризисный центр в Улан-Удэ, который все нужды региона покрывать не будет, — продолжает Давтян. — Виды оказываемых услуг и то, как потерпевшие будут их получать, тоже регулируют регионы. Сегодня регион может по факту не открывать профильные учреждения — это его добрая воля. Например, они могут предоставлять услуги шелтера в местах для лиц без определённого места жительства, во временных ночлежках. Дело не только в том, где спрятаться и переночевать, — в кризисном центре должна проводиться большая работа с потерпевшими: реабилитация, социальные, медицинские, юридические услуги».
Кроме того, многое в уже существующей системе работает не на помощь пострадавшим. «Например, сегодня, чтобы бесплатно получить социальную помощь, нужно быть признанным малоимущим, нуждающимся в этой социальной помощи и не иметь возможности её оплачивать, — говорит адвокат. — При этом когда считают категорию малоимущих, учитывают доходы всех членов семьи, включая агрессора. В 2016 году мы подробно прописывали, что нужно не считать доходы агрессора, а в экстренных случаях, когда необходимо обеспечить шелтер, вообще не трогать доходы потерпевших».
Ещё один важный аспект, по оценке Мари Давтян, возможность предоставлять пострадавшим бесплатное убежище вне зависимости от места регистрации. То, что для попадания в кризисный центр требуется местная регистрация, может сильно мешать потерпевшим — особенно тем, кто скрываются от агрессора и переезжают.
Межведомственное взаимодействие
В мировой практике борьбы с домашним насилием нередко применяют подход «Coordinated Community Response». Согласно этому принципу, бороться с домашним насилием и помогать пострадавшим должны разные институты и органы власти: правоохранительные органы, суды, медицинские организации, некоммерческие организации, поддерживающие пострадавших, общество в целом. Чтобы помощь была всесторонней, участники процесса должны действовать сообща — например, сотрудники благотворительных организаций могут проводить тренинги для полицейских, а полиция, в свою очередь, направлять пострадавших в организации, где им могут оказать психологическую поддержку.
По мнению Мари Давтян, в российском законе также важно прописать механизмы межведомственного взаимодействия, учитывая все произошедшие за три года в стране перемены: «Важно, как будут взаимодействовать органы государственной власти — полиция, социальная служба, медики — как в частном случае, так и на федеральном уровне». Логично, что проект российского закона описывает функции и роль разных ведомств в борьбе с домашним насилием — от федеральных органов исполнительной власти в целом до сотрудников полиции. Если с насилием столкнулся, например, ребёнок, к процессу его защиты может подключиться комиссия по делам несовершеннолетних.
Публичное и частно-публичное обвинение
Ещё одна важная задача нового российского законопроекта о домашнем насилии — добиться того, чтобы перевести соответствующие дела о домашнем насилии в категорию публичного и частно-публичного обвинения из частного обвинения (так сегодня, например, обстоят дела со статьёй 116 УК РФ, касающейся повторных случаев побоев). В этом случае потерпевшим не придётся самостоятельно доказывать вину агрессора — от них требуется лишь написать заявление, а обвинением займётся государство. При этом рассказать о произошедшем насилии правоохранительным органам могут не только те, кто непосредственно от него пострадали, но и любой человек, ставший свидетелем насилия или узнавший о нём.
Лишение права владеть оружием
Российский законопроект не подразумевает лишения права владеть оружием, но это также распространённая мировая практика. В этом году, например, в США расширили существующий закон против домашнего насилия, чтобы было проще лишать права владеть оружием тех, кто прибегнул к домашнему насилию — теперь это можно делать и в ситуациях, когда пара не жената. Сторонники изменений называли прежнюю ситуацию «лазейкой бойфренда» и упирали на то, что в США женщины погибают от огнестрельного оружия намного чаще, чем в других странах с высокоразвитой экономикой.
Фотографии: ludmilafoto — stock.adobe.com