ЖизньБабулетерапия:
Как бабушки на лавочке помогают людям
в депрессии

Бабушки на скамейке

Электор Мудзивечи двадцать семь лет, она живёт в Хараре — столице Зимбабве. У Электор трое детей. В 2015 году она осталась без денег и без крыши над головой: муж выгнал её на улицу вместе с детьми. Их отношения и раньше были плохими: Электор вела хозяйство и воспитывала детей, а муж вёл себя как тиран — бил её и постоянно командовал. При этом он никогда не помогал по дому и не занимался детьми — считал, достаточно и того, что он приносит деньги. Ещё тогда Электор начала испытывать то, что на её языке — шона — называется «куфунгизиза» — «слишком много думать». Так говорят о человеке, который погружается в мрачные мысли и из-за этого теряет покой, сон и радость в жизни. То самое состояние, которое во многих других языках называют депрессией.

Когда Электор осталась одна с тремя детьми, её состояние стало ещё хуже. Она не знала, где взять денег и к кому обратиться за помощью; всё чаще она стала всерьёз думать о самоубийстве. Однако в июне 2015 года подруга рассказала Электор о «скамейке дружбы» — самой обычной деревянной скамье во дворе Хатклиффской поликлиники в Хараре. Подруга объяснила: каждый день там можно встретить Сиридзаи Дзукву — пожилую леди, которая выслушивает людей в трудной ситуации и помогает им.

Электор стала приходить к Сиридзаи каждый день. Они подробно обсудили её бывшего мужа и нынешнее положение. Постепенно Электор стало легче, и они вместе с Сиридзаи стали думать о её дальнейшей жизни. Постепенно она смирилась с тем, что теперь ей придётся самой себя обеспечивать, и начала вставать на ноги. «В разговорах мы пришли к тому, что мне пора психологически отделить себя от своего бывшего мужа, — говорит Электор. — Пока я этого не сделала, я не могла двигаться дальше и жить своей жизнью. Признав, что больше мы не вместе, я стала больше смотреть по сторонам. Осознала, что вокруг много женщин моего возраста, у которых нет мужей. Стала наблюдать за ними: как они справляются, как проводят время. В итоге я начала подрабатывать, устроилась на наёмную работу, продала часть своей старой одежды». Жизнь не стала прекрасной в одночасье, но теперь она уже была не такой невыносимой. Пожилая леди на лавочке помогла Электор пройти через тяжёлый кризис.

Сиридзай Дзуква не просто пенсионерка. Раньше она была соцработницей, а потом ей предложили поучаствовать в новом проекте — «Скамейка дружбы». Ей нужно было пройти специальные курсы и научиться самым простым приёмам когнитивно-поведенческой психотерапии. Дальше начиналась работа: Дзуква сидела на лавочке во дворе клиники и разговаривала с каждым, кому нужна была помощь. Люди начинали ходить к ней регулярно — так же, как многие приходят к психотерапевту. Дзуква работает на «Скамейке дружбы» уже больше десяти лет и постоянно проходит дополнительное обучение. За это она получает небольшое пособие от государства.

Чаще всего к ней приходят люди, живущие с ВИЧ, те, кто недавно потерял партнёра или раздумывает о самоубийстве. «Я никому не могу давать конкретных советов, как им поступить в той или иной ситуации, — объясняет Дзуква. — Например, если женщина одинока, я не могу сказать ей, что делать, но если она хочет работать, мы можем вместе придумать, чем она может заняться». В целом, по её словам, работа состоит из трёх главных этапов: «Кувхура пфунгва» (открыться), «Кусимудзира» (воспрянуть) и «Кусимбиса» (стать сильнее).

На первый взгляд инициатива «Дружеская скамейка» может выглядеть как самодеятельность. На самом деле методы, с помощью которых работает Дзуква и её коллеги — пожилые женщины Зимбабве, — основаны на научно доказанных методах психотерапии. «Дружеские скамейки» появились в 2007 году и с тех пор в одном только Зимбабве помогли десяткам тысяч человек.

Психотерапия для всех

«Дружеские скамейки» — инициатива психиатра Диксона Чибанды из центрального госпиталя Хараре. В 2004 году к нему обратилась клиентка по имени Эрика. Это была молодая девушка из сельской местности: чтобы попасть на приём к Чибанде, ей приходилось преодолевать расстояние в сто шестьдесят километров. Эрика окончила школу и хотела бы построить карьеру, но работы вокруг не было. К тому же её семья не понимала амбиций дочери: родители требовали, чтобы девушка вышла замуж. Они привыкли к сельским обычаям и ждали, что Эрика станет примерной женой и матерью. Но человек, в которого была влюблена девушка, женился на другой.

Безработица, ожидания родителей и несчастная любовь подкосили Эрику, ей стало казаться, что она безнадёжна и в будущем её не ждёт ничего хорошего. В Зимбабве тема психического здоровья и сейчас непопулярна и стигматизирована. На четырнадцать миллионов человек в республике приходится всего двенадцать психиатров. Тогда — в 2004-м — психиатров было всего двое, и они оба работали в Хараре.

Несмотря на все сложности, Эрика отправилась в столицу и записалась на приём к Чибанде. Они встречались раз в месяц — для терапии при депрессии этого очень мало, но Эрика не могла приезжать чаще. В дополнение к психотерапии Чибанда выписал ей антидепрессанты, у которых были серьёзные побочные эффекты, но купить другие на тот момент было трудно. Специалист надеялся, что, несмотря на сухость во рту и головокружение, Эрика продолжит принимать препараты и спустя время ей станет лучше.

До 2005 года Эрика регулярно приезжала к врачу и принимала медикаменты, а потом однажды ночью Чибанде позвонили из сельской клиники. Оказалось, что Эрика попыталась покончить с собой и её привезли в больницу. Сельский доктор хотел проконсультироваться с Чибандой, как сделать так, чтобы девушка не повторила попытку. Отправиться к Эрике Чибанда не мог, но договорился с мамой Эрики, что девушка приедет к нему в Хараре и он назначит новый план лечения. Женщина согласилась, но следующие несколько недель от Эрики не было никаких вестей. А потом Чибанда узнал: его клиентка покончила с собой. Он спросил у её матери: «Почему вы так и не приехали ко мне в клинику?» Оказалось, у семьи не было пятнадцати долларов, чтобы посадить девушку на автобус.

В Зимбабве высокий уровень депрессии — примерно каждый четвёртый сталкивается с её симптомами. При этом больше чем у девяноста процентов жителей нет доступа к профессиональной помощи и возможности купить современные антидепрессанты. Из-за этого многие случаи депрессии и других расстройств кончаются трагически. Чибанда и раньше сталкивался с ситуациями, когда клиентам не удавалось вовремя помочь и они уходили из жизни. Но история Эрики его потрясла — он знал, что она хотела лечиться, просто у неё не было возможности приехать. Теперь днём и ночью он думал, как обеспечить всем жителям Зимбабве простую и доступную психологическую помощь.

В 2005 году, тогда же, когда Чибанда пытался придумать вариант доступной терапии, случилась операция «Мурамбацвина» («Выгоним мусор»). Власти заявили, что «очистят Зимбабве от трущоб». На деле они снесли ларьки и большой рынок на окраине города, куда все окрестные жители приезжали на заработки. Семьсот тысяч человек в Зимбабве после «очистки» лишились работы или жилья. Наблюдая за этой ситуацией, Чибанда понял, что нужно действовать немедленно. Он обошёл двенадцать столичных клиник и провёл среди пациентов опросы, чтобы оценить их психическое состояние — у 40 % были симптомы клинической депрессии.

Он рассказал об этих результатах на встрече в министерстве здравоохранения. Чибанда объяснял: нужно нанимать психотерапевтов из-за границы, учить медсестёр навыкам первой психологической помощи. Но ему сказали, что на это нет ни денег, ни человеческого ресурса. Медсёстры и без того были заняты: помимо депрессии, в стране высокий уровень заражений ВИЧ, туберкулёзом и другими инфекциями. Тогда Чибанда решил задействовать более доступный ресурс — бабушек. Первая команда состояла из четырнадцати пожилых женщин — все они раньше трудились в клиниках или занимались социальной работой. У них был опыт работы с людьми, переживающими сложные ситуации, оставалось только научить их методам психологической помощи.

Вместе с командой пожилых женщин Чибанда разработал концепцию. Вместе они решили, что «сеансы» лучше всего устраивать на скамейках — в спокойной обстановке. Чибанда хотел назвать их «скамейками психического здоровья», но команда бабушек его переубедила: по их мнению, такое название могло бы отпугнуть посетителей. Так концепция получила название «Скамейка дружбы». Сами женщины не захотели называться ни советницами, ни консультантками. Они решили, пусть лучше все называют их «бабушками». На тренингах бабушкам объяснили смысл разговорной терапии: не нужно советовать клиенту, как ему поступить, указывать, осуждать, критиковать. В первую очередь нужно выслушать и с помощью вопросов помочь ему разобраться: чего он сам хочет от жизни и что ему мешает?

В 2007 году в городе было уже три «дружеских скамейки», а десятки бабушек проходили обучение основным методам разговорной терапии. Конечно, курсы для бабушек не были похожи на университет и их помощь трудно было назвать профессиональной. Но в условиях, когда на миллион жителей страны приходится меньше одного психиатра, это точно было лучше, чем ничего. Меньше чем за два года работы около трёхсот двадцати клиентов стали регулярно приходить к «бабушкам». Они рассказывали о заметных улучшениях, депрессивных симптомов у них становилось меньше.

Экспансия бабушек

В октябре 2011 вышло первое большое исследование, посвящённое «дружеским скамейкам» — метод признали эффективным. Теперь уже двадцать четыре клиники Зимбабве обучали специальных бабушек разговорной терапии. Сотни пожилых леди по всей стране вели приёмы на улице. Конечно, этот метод работал в основном в относительно лёгких случаях — людям в тяжёлых состояниях всё-таки рекомендовали обратиться к профессионалу.

Сегодня «дружеские скамейки» есть не только в Зимбабве. Например, в Нью-Йорке за последние два года заработали три скамейки в разных районах, в первый же год благодаря им тридцать тысяч человек получили помощь. Здесь «терапевтами» работают уже не пожилые дамы, а люди разных возрастов — в основном те, кто сам однажды столкнулся с серьёзными неприятностями и теперь хочет помочь другим людям с ними справиться. Мистеру Лопесу пятьдесят два года, и чаще всего он консультирует людей, у которых возникли проблемы с употреблением наркотиков. Когда-то он сам не мог справиться с наркотической зависимостью. В 2009 году, когда его жена была беременна, она поставила его перед выбором: «Или я, или наркотики». Он выбрал семью, а позже понял: он знает о зависимости так много, что теперь готов консультировать тех, кто не может от неё избавиться.

Его коллега — мисс Скипер — когда-то мечтала стать врачом. Но наркотическая зависимость ей помешала. Какое-то время она умудрялась учиться и работать, а по выходным устраивала себе «праздники» — принимала большое количество наркотиков и уходила в забытьё. Потом она стала делать это и по будням и в итоге лишилась работы и оказалась на улице. «Я побывала во всех приютах для бездомных и чуть не лишилась детей», — вспоминает она. В 2007 году ей всё-таки удалось справиться с зависимостью. Теперь у неё есть жена, машина и небольшой бизнес. Но своей главной задачей она считает работу на скамейке. «Люди в Нью-Йорке часто спрашивают друг у друга, как дела, — говорит мисс Скипер. — Но никто на самом деле не хочет слышать ответ. Для этого есть мы — люди, которые всегда выслушают и помогут».

Кроме Нью-Йорка, за последние несколько лет скамейки бесплатной помощи появились в Малави, Танзании и Кении. Прямо сейчас создатель концепции Чибанда готовится представить свой проект в Руанде, а потом — в Либерии. Он также думает о том, чтобы запустить молодёжные скамейки. Чибанда считает, что школьники скорее пойдут за советом к молодым людям, чем к ровесницам своих бабушек. Так что он хочет организовать обучение для студентов. Если раньше минздрав Зимбабве скептически относился к идеям психиатра, то теперь его программа получила поддержку и общенациональный статус. Он надеется, что в его стране скамейки уже скоро появятся в каждом городе.

ФОТОГРАФИИ: grosche.nrw — stock.adobe.com, tapui — stock.adobe.com