ЖизньНаше дело: Как появились женщины-пожарные, полицейские и священники
И почему понадобилось столько времени
Текст: Ольга Селезнёва
Иллюстрации: Даша Чертанова
До сих пор есть профессии, которые доступны только мужчинам — а в прошлом веке их было гораздо больше. Женщинам приходилось доказывать свою силу, выносливость и смелость, то есть демонстрировать, что они вправе работать наравне с мужчинами. Рассказываем о нескольких женщинах, которые заработали себе это право первыми.
Первые женщины-пожарные
Вплоть до начала двадцатого века пожаротушение считалось исключительно мужским занятием, для которого необходимо обладать не только выносливостью, но и силой. В большинстве европейских стран женщин начали принимать в пожарные бригады сравнительно недавно. К примеру, в Австрии первая женская бригада сформировалась в 1912 году, а в продвинутой Норвегии не задокументировано ни одного случая, когда женщина тушила бы пожары, вплоть до 1980-х. Но и сейчас женщин в пожарном деле единицы.
Самой первой женщиной-пожарной была рабыня-афроамериканка Молли Уильямс. Она принадлежала торговцу из Нью-Йорка по имени Бенджамин Аймар, владельцу семейного бизнеса Aymar & Co. Аймар также трудился волонтёром в пожарной бригаде Добровольческого пожарного отряда Океанус — Oceanus Engine Co. 11. Сейчас нам кажется удивительным стремление преуспевающих мужчин выходить на работу, за которую им даже не заплатят (к тому же труд был, прямо скажем, нелёгким), но в те времена в США это было обычным делом: когда тебе есть что терять и любой твой склад вместе с товаром может сгореть дотла за считаные минуты, твоя мотивация очевидна. Точно неизвестно, зачем именно Аймар брал с собой на работу рабыню — может, был привязан к ней и хотел, чтобы она развеялась, а может, напротив, считал, что дома для неё слишком мало работы.
Молли быстро научилась обращаться с механизмами, и о ней говорили, что она «такой же хороший пожарный, как и остальные ребята». В 1818 году у Молли появился шанс это доказать. Как-то зимой Уильямс была на своём обычном месте со своим хозяином. Дни выдались холодные, и вся бригада подхватила чудовищную простуду, так что у Молли хватало забот. За окном мела метель, но пожар не выбирает время — тишину разорвал тревожный колокол. Молли оказалась единственной, кто был в состоянии ответить на вызов, и она выполнила свой долг — в ситцевом платье и переднике, потому что другой одежды у неё не было. После дебюта Молли торжественно приняли в ряды пожарной бригады (впрочем, неофициально) и стали называть «волонтёром № 11».
Множество женских имён стёрла история, но единицы сохранились. К примеру, Лилли Хичкок Койт, покровительница и талисман Добровольческого пожарного отряда Никербокер № 5 — Knickerbocker Engine Co. No. 5 — была очарована пожарным делом с юности. По одной из версий, в 1858 году, когда ей было пятнадцать лет, она услышала пожарную тревогу и бросилась на помощь бригаде. С тех пор Лилли повсюду сопровождала пожарных: и на вызовах, и на парадах, и на банкетах. Лилли была очень эксцентричной: она носила брюки, короткую стрижку и курила крепкие мужские сигары.
Позже стали появляться первые женские пожарные бригады при учебных заведениях и на заводах — одной из первых стала женская бригада Гиртон-колледжа в Великобритании, основанная в 1878 году. Но по-настоящему женщины стали проникать в профессию только во время Второй мировой, а первой женщиной, которую официально приняли на работу в пожарную бригаду в США, стала Сандра Форсье — произошло это только в 1973 году.
Первые женщины-полицейские
Говоря современным языком, первые женщины, призванные на службу в полицию, были скорее охранницами или надзирательницами. Почти двести лет назад в Британии и США появились сотрудницы, следившие за порядком в женских и детских отделениях тюрем, работных домов и психиатрических лечебниц. Но полноценной полицейской службой это назвать нельзя.
Впервые женщина получила полномочия детектива лишь в самом конце девятнадцатого века — примечательно, что на службу в полиции она пошла не от хорошей жизни. Мэри Коннолли родилась в 1853 году в Канаде, в семье иммигрантов, бежавших за океан от массового голода в Ирландии. В двадцать шесть лет она вышла замуж за слесаря Томаса Оуэнса, и вскоре они переехали в Чикаго. Но через несколько лет Томас умер от брюшного тифа, а Мэри осталась с пятью детьми на руках — до этого она всю жизнь была домохозяйкой и никогда не работала вне дома.
Как раз в то время городские власти Чикаго приняли постановление, запрещавшее труд детей в возрасте до четырнадцати лет. Чтобы обеспечить его соблюдение, город учредил должность санитарных инспекторов, которые должны были следить за условиями труда в магазинах и на фабриках. Для этой задачи решено было нанимать замужних женщин или вдов, поскольку работа с детьми считалась их «естественным призванием». В число этих инспекторов попала и Мэри Коннолли Оуэнс.
Молодая вдова с энтузиазмом взялась за дело. Она проверяла предприятия в поисках незаконно работавших детей (некоторые были младше семи лет), возвращала их домой, помогала семьям найти другие средства к существованию и даже делилась с ними своей зарплатой (в те времена её оклад в пятьдесят долларов в месяц считался большой суммой). Также она разыскивала отцов, бросивших жён и детей, и сдавала их в полицию, чтобы заставить содержать семью.
Вскоре её талант и энергия привлекли внимание нового начальника городской полиции — майора Роберта Макклори. Он решил привлечь Мэри Оуэнс к расследованию преступлений. В 1891 году она получила звание детектива-сержанта с правом ношения значка и ареста подозреваемых и вскоре завоевала уважение среди новых коллег. Её непосредственный начальник, капитан О’Брайен, так отзывался о своей подчинённой: «Дайте мне таких же мужчин, как эта женщина, и у нас будет лучшее детективное бюро во всём мире».
«Мне нравится заниматься полицейской работой, — рассказывала сама Мэри Оуэнс в интервью Chicago Daily Tribune в 1906 году. — Это даёт мне возможность помогать женщинам и детям, которые в этом нуждаются. Конечно, я никогда не выхожу ловить воров и грабителей. Это занятие остаётся мужчинам. Но за шестнадцать лет [в полиции] я повидала больше человеческого горя, чем любой мужчина-детектив».
Но, несмотря на отличную работу, Мэри Оуэнс, носившая звезду полицейского сержанта, всё ещё оставалась диковинкой. В начале 1900-х годов город Чикаго принял новые правила государственной службы, по которым женщин стали назначать инспекторами условий труда независимо от полиции. Казалось, что отныне женщины-полицейские больше не нужны. Та же Chicago Daily Tribune писала, что «миссис Оуэнс, несомненно, останется <…> единственной женщиной-полицейским во всём мире».
Но это предположение было опровергнуто всего четыре года спустя, когда Лолу Грин Болдуин приняли в штат полиции Портленда, штат Орегон. В её обязанности входила защита женщин от вовлечения в секс-работу. А накануне Первой мировой войны в полиции США служили уже более тридцати женщин.
В Старом Свете женщины-полицейские тоже появились лишь в начале двадцатого века. Первой из них была Генриетта Арендт — дочь главы еврейской общины Кёнигсберга, получившая образование медсестры в Берлине. В 1903 году она поступила на службу в полицию Штутгарта, где должна была присутствовать при допросах и заниматься медицинским освидетельствованием секс-работниц, заключённых и других женщин из группы «морального риска».
Так Генриетта Арендт начала изучать пути вовлечения женщин и детей в секс-работу и криминал. Позже она опубликовала книгу об этом и стала выступать с лекциями, но такая активность не понравилась руководству: в 1908 году Генриетту Арендт обвинили в отсутствии лояльности, «сомнительной нравственной пригодности» и даже в запрещённой связи с коллегой-полицейским, вынудив подать в отставку. Она переехала в Швейцарию, где занималась помощью детям-сиротам и начала кампанию против международной торговли детьми.
А в Великобритании женщин стали принимать в полицию лишь во время Первой мировой войны: чтобы заместить мужчин, призванных на фронт, в стране набрали около четырех тысяч женщин для патрулирования улиц, парков и железнодорожных станций. Первой женщиной-констеблем с правом ареста стала Эдит Смит — в 1915 году. Но и она занималась в основном тем, что мы сейчас назвали бы социальной работой: пыталась уменьшить количество секс-работниц в городе Грэнтем, где находилась военная база. Судьба её сложилась тяжело: проработав без выходных на протяжении двух лет, Эдит Смит вышла в отставку, несколько лет была медсестрой, а в 1924 году покончила с собой.
Первые женщины-священники
Почти во всех религиозных культах Европы до начала нашей эры были как жрецы, так и жрицы. Но с принятием христианства всё изменилось. «Жёны ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви», — на этих словах апостола Павла из Первого Послания к коринфянам основывается запрет на ординацию (возведение в духовный сан) женщин как в католической, так и во всех православных церквях до наших дней.
Тем не менее в ранней истории церкви были случаи рукоположения женщин в священники. «Представляю вам Фиву, сестру нашу, диакониссу церкви Кенхрейской», — пишет тот же апостол Павел в Послании к римлянам. Лишь в конце пятого века, узнав, что женщины служат литургию в некоторых храмах на юге Италии, папа римский Геласий I запретил такую практику.
Прошло более тысячи лет, и протестантская Реформация, отвергнув многие догматы католичества, поставила под сомнение и запрет женского священства. Некоторые конфессии сразу позволяли женщинам проповедовать. Например, Джордж Фокс, основатель движения квакеров, полагал, что «Внутренний Свет» (часть божественной природы, заложенная в человеке) сияет как в мужчинах, так и в женщинах. Одним из основополагающих принципов вероучения квакеров стало равенство всех людей перед богом независимо от пола и других признаков.
Другое протестантское движение в США — методисты — стало рукополагать женщин в конце девятнадцатого века. Первой женщиной-пастором Объединённой методистской церкви стала Анна Говард Шоу. Она выросла на ферме в штате Мичиган, где была вынуждена с ранних лет много работать и присматривать за младшими детьми вместо больной матери, пока отец проводил время за дебатами в таверне соседнего городка.
Анна с детства тянулась к знаниям и получила образование школьной учительницы. Затем она окончила школу теологии при Бостонском университете, где была единственной женщиной. Многим не нравилось, что она присутствует на лекциях, вдобавок университет отказал ей в финансовой поддержке: однокурсники-мужчины получали бесплатное место в общежитии, тогда как Анне приходилось снимать комнату в городе.
Тем не менее в 1880 году Анна была рукоположена в священники методистской церкви. Чтобы заработать на жизнь, она окончила ещё и медицинский факультет, где во время учёбы познакомилась с суфражистками. Позже Шоу стала активной участницей суфражистского движения и до 1915 года возглавляла Национальную ассоциацию борьбы за право голоса для женщин. Она умерла в возрасте семидесяти двух лет, лишь несколько месяцев не дожив до того, как конгресс ратифицировал Девятнадцатую поправку к Конституции, которая дала женщинам право голоса на выборах.
Что касается Европы, там в большинстве протестантских конфессий вплоть до двадцатого века женщины оставались на вторых ролях. Перелом произошёл после Первой мировой войны, когда из-за массовой гибели мужчин на фронте женщины заменили их на фабриках, в магазинах — и в церквях. В 1920-х годах на факультетах богословия ведущих европейских университетов появились первые студентки. Спустя несколько лет они же стали первыми женщинами-пасторами.
Во Франции в 1930 году Берта Берч стала пастором реформатской церкви Эльзаса и Лотарингии. В других регионах страны женщины-пасторы появились только к концу 1930-х годов. Поначалу им было очень непросто: нередко прихожане возмущались назначению женщин, называли их «уродливыми», обвиняли в мужеподобности и агрессивности. Но постепенно женщин-пасторов становилось всё больше. Многие из них вошли в историю: например, Мари-Элен Оффе во время немецкой оккупации Франции участвовала в движении Сопротивления.
Начиная с 1940-х годов женщины-пасторы появились в Дании, Швеции, Норвегии и многих других странах. А вот в Великобритании сопротивление женскому священству сохранялось особенно долго. Лишь в 1994 году в Англиканской церкви была рукоположена Анджела Бернерс-Уилсон, которая сейчас является капелланом Батского университета. «Отец моего мужа, как и мой собственный отец, был священником, а моя свекровь — врач, — рассказывает она. — Поэтому муж никогда и не ждал, что я стану домохозяйкой. Он всегда меня очень поддерживал и мирился с тем, что у меня не бывает выходных по воскресеньям. Он понимает, какая ответственная у меня работа и сколько труда и дисциплины она требует».