Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

ЖизньНе хочу быть красивой: Как студентки взбунтовались
против конкурса
«Мисс университета»

Какие у нас вопросы к конкурсам красоты

Не хочу быть красивой: Как студентки взбунтовались
против конкурса
«Мисс университета» — Жизнь на Wonderzine

Текст: Наташа Федоренко

Дефиле, дорогие вечерние платья в пол и корона как награда для победительницы — эти привычные атрибуты «конкурсов красоты» уже обыденность для престижных московских вузов. Конкурсы привлекательности университеты по очереди проводят весной, а их формат почти полностью совпадает с глобальными образцами вроде «Мисс Вселенная» или «Мисс Россия». Так было много лет подряд и стало как будто данностью, но в этом году против конкурса «Мисс ВШЭ» взбунтовались студентки и часть преподавателей Высшей школы экономики — случились громкий скандал и широкая дискуссия. Вслед за её участниками разбираемся, чем плохи конкурсы красоты, почему это больше не модно и даже обидно.

 

 

«Мисс НИУ 
ВШЭ — 2014»

 

Кто первым начал?

 

 

Критиковать конкурс красоты в «Вышке» стали ещё три года назад. Публицист Кирилл Мартынов написал, что состязание уместно только в пародийном формате — если мужчины будут соревноваться с женщинами в шарме и очаровании. Его поддержал политолог Сергей Медведев, назвав соревнование сексистским ритуалом патриархального общества, которому не место в стенах либерального университета.

Через год активистка и выпускница вуза Элла Россман (тогда ещё студентка) запустила интернет-флешмоб #противконкурсамиссвшэ, заявив, что университет не должен использовать девушек в качестве «милых игрушек» для развлечения публики, и попутно обвинив организаторов в сексуальной объективации и распространении гендерных стереотипов. Россман поддержали и другие студенты. К примеру, Арсений Хитров выступил против того, чтобы иерархию выстраивали по канонам физической привлекательности: «Университет не место, где тебя должны оценивать по тому, как ты выглядишь. Важнее что ты знаешь, как ты думаешь и что умеешь делать со своими знаниями». Студентка Роза Верхозина согласилась, что конкурсы красоты в вузах — это сексистский атавизм, а то, что их поддерживают как студенческую инициативу, «конечно же, позорно».

Нынешний скандал спровоцировала активность организаторов «Мисс НИУ ВШЭ»: в этом году они предложили уже не просто провести конкурс, а зарегистрировать его в качестве студенческой организации, что позволило бы использовать бренд университета и получать от него поддержку, в том числе и финансовую. Протесты университетской общественности вылились в дискуссию на студсовете. На нём зачитали манифест Эллы Россман: студенток не стоит воспринимать как «украшение университета», из такой риторики вырастает сексизм на рабочем месте и стереотипы, которые мешают в повседневной жизни. Впрочем, обсуждение не изменило судьбу конкурса — студсовет проголосовал «за». 

  

 

Красота по-советски

 

 

«Конкурсы красоты» в университетах почти не отличаются от национальных или даже планетарных. Но если в мире эта практика осталась реликтом масскульта и до сих пор не попадала в стены либеральных университетов, в СНГ она прочно обосновалась почти во всех коллективах, где есть женщины. «Я не могу себе представить конкурс „Мисс Колумбийский университет“. Если бы кто-то выступил с таким предложением, университет бы просто взорвался в течение десяти минут», — уверен Сергей Медведев.

В России конкурсы привлекательности проводят на заводах, в крупных госкорпорациях и небольших компаниях — будь то «Мисс Сибирский химический комбинат», всероссийское состязание клерков «Мисс Офис» или конкурс красоты в региональных филиалах «Газпрома». Самой вопиющей историей корпоративных развлечений стал случай в мордовской колонии ИК-14, где отбывала срок экс-участница Pussy Riot Надежда Толоконникова. Ей отказали в условно-досрочном освобождении, потому что активистка не стала участвовать в местном конкурсе «Мисс Очарование».

Политолог Сергей Медведев считает случай с Толоконниковой отличной метафорой: женщина, заключённая в «тюрьму» собственного тела, находится в «колонии» мужского интереса. Какие бы дополнительные критерии ни добавляли к «красоте», цель отбора остаётся прежней: «Можно сказать: „Смотрите, как она танцует, поёт, решает математическую задачу“. Всё равно в рамках конкурса это будет расцениваться как бонус к красоте и сексуальной привлекательности», — объясняет Медведев.

 

«Провести конкурс красоты гораздо проще, чем организовывать шахматный турнир в Мордовлаге»

 

 

Российские университеты в этом смысле — те же наследники «советского». Здесь свято чтут старые традиции, а западничество нередко считают идеологически чуждым и даже опасным. «Многие российские вузы устроены по модели военных училищ, — объясняет культуролог Ян Левченко. — Нет ничего удивительного в том, что именно на постсоветском пространстве, где старую традицию обучения не отрефлексировали, а просто приняли как данность, девушки конструируют свою идентичность с оглядкой на мужские потребности и соглашаются на участие в унизительных состязаниях».

Провести конкурс красоты гораздо проще, чем организовывать шахматный турнир в Мордовлаге. Красоту (она преподносится как неоспоримое благо) якобы может оценить любой желающий — в отличие от мастерства хореографии или вокала. В старых университетах на Восточном побережье США с XIX века проводят конкурс оркестров, рассказывает Левченко, во всех штатах есть свои бейсбольные или баскетбольные команды, которые соревнуются друг с другом: «Но если подобных традиций нет, администрации приходится устраивать какой-то усреднённый досуг, например конкурс красоты». К тому же любой конкурс, где оценивается какое-то умение, сразу сужает потенциальную аудиторию, а внешняя привлекательность доступна всем и наверняка соберёт полный актовый зал в отличие от конкурса чтецов.

 

 

Подготовка к конкурсу «Мисс МГУ — 2017»

 

От Калиниграда до Владивостока

 

 

География студенческих конкурсов красоты в России поражает масштабами. Их проводят практически во всех региональных вузах — от Калининградской области до Приморского края. В некоторых регионах не ограничиваются конкурсами на базе конкретных университетов — выбирают, к примеру, ещё и «Королеву университетов» Кемеровской области.

Чем богаче и престижнее университет, тем помпезнее мероприятие. Если в небольших вузах конкурс больше похож на самодеятельность в советском доме культуры (костюмы, плейлист и программа — на совести участниц и студентов), то вузы вроде МГУ или ВШЭ арендуют огромные концертные залы в центре Москвы (например, «Вышка» проводила свой конкурс в театре «Россия», бывшем кинотеатре «Пушкинский»). Конкурсы красоты в этих университетах обзаводятся крупными спонсорами — в разное время ими становились магазин женского белья «Дефиле», отель «СтандАрт», сеть кинотеатров «Синема Парк» и крупный канцелярский бренд Erich Krause. В общем, почти ничем не уступают крупным российским конкурсам красоты, которые разыгрывают дорогие призы и обещают участницам путёвку в модельный бизнес. Кстати, в 2014 году победительница «Мисс ВШЭ» получила в награду двухнедельную поездку в Новую Зеландию, а «Мисс МГУ — 2017» благодаря состязанию съездила в Париж.

Кроме того, каждый год проходят конкурсы «Мисс Студенчество России» и «Мисс Студенчество Москвы», примерно одинаковые по размаху и сложности организации. В описании «Мисс Студенчество Москвы» оговаривается, что это «не обычный „глянцевый“ конкурс — его участницы представляют не только себя, но и свой вуз». То есть важна не только внешность, но и «коммуникабельность, креативность, социально активная позиция». «На „Мисс МГУ“ и зрители, и жюри уделяют большое внимание духовной составляющей», — говорит и проректор МГУ по внеучебной работе Владимир Марченко.

«За десять лет конкурса ни на одной афише, ни в одном документе не было сформулировано ни одного критерия красоты, ни одного дискриминационного критерия, — настаивал на студсовете ВШЭ один из организаторов «Мисс НИУ ВШЭ» Юрий Корчагин. — Единственное требование — прислать заявку на нашу почту». К первому этапу конкурса, по его словам, допускаются абсолютно все, а вот дальше отбирают тех, кто сможет пройти «непростую двухмесячную подготовку».

Иными словами, вузовские конкурсы красоты используют примерно те же формулы, что и национальные состязания: «Внешность — это далеко не всё».

 

 

Кровью и потом

 

 

Подготовка «Мисс МГУ», начиная со сбора анкет до финального этапа, занимает 5–6 месяцев, рассказывает Владимир Марченко. А жюри наполовину состоит из администрации университета — в том числе учёных, которые занимаются «изучением эстетики и другими дисциплинами, близкими к специфике конкурса». Вторая половина — это журналисты, представители модельных агентств и шоу-бизнеса, они оценивают «профессиональную составляющую» конкурса. В 2017 году в жюри вошли выпускники МГУ Валдис Пельш, Марианна Максимовская и Алексей Пивоваров.

О серьёзном подходе говорят и организаторы «Мисс ВШЭ»: «Всё выглядит очень профессионально — конкурс можно показывать если не по Первому каналу, то по телеканалу „Ю“ точно». Программа стандартная: дефиле, ответы на вопросы жюри, творческие номера. В «Вышке», помимо этого, девушки ещё готовят видеоролик, где должны в свободной форме рассказать о своих увлечениях и талантах — что-то вроде портфолио на экране проектора.

Подготовка к конкурсу, таким образом, довольно сильно вырывает из процесса учёбы. «Готовясь к конкурсу, я потратила много сил, нервов и денег, а ещё пропустила практически месяц учёбы, но результата, то есть короны, так и не получила», — резюмирует Таня из МГУ, участница факультетского состязания «Мисс Эконом», гораздо более скромного по масштабу, чем конкурс университета. 

 

«График был очень напряжённым: репетиции, съёмки, опять репетиции, отсутствие сна, снова репетиции. Приходилось жертвовать учёбой, потом догонять»

 

 

«Ходить на каблуках трудно, ходить на каблуках четырнадцать часов подряд на репетиции — очень трудно. Я на две недели выпала из жизни, в универ не ходила. Уходила из дома в семь утра, возвращалась в полночь», — объясняет студентка факультета журналистики Юля, участница «Мисс НИУ ВШЭ». Даша из МГТУ имени Баумана говорит, что к финалу готовилась два месяца: «График был очень напряжённым: репетиции, съёмки, опять репетиции, отсутствие сна, снова репетиции. Приходилось жертвовать учёбой, потом догонять».

Организатор «Мисс ВШЭ» Юрий Корчагин уверен, что подготовка к конкурсу — бесценный опыт. Участниц учат «подавать себя»: ходить по подиуму, танцевать, петь и даже говорить. Привлекают профессиональных хореографов, педагогов по вокалу и коучей по публичным выступлениям. Услуги обычно предоставляются компаниями на бартерной основе — то есть в обмен на место в числе спонсоров.

 

 

Выступление Каролины Пономарёвой

 

Школа жизни

 

 

Университетские конкурсы красоты — коммерческое предприятие. Организаторы из ВШЭ гордятся тем, что проводят конкурс на поступления от спонсоров, то есть уже третий год (из десяти лет существования конкурса) не просят денег у университета. Студенты из конкурсного штаба, с их слов, получают опыт организации мероприятий, занимаются SMM и дизайнерским оформлением шоу, контактируют со спонсорами — то есть обрастают связями и получают шанс «прокачать скиллы». Проректор МГУ Владимир Марченко напоминает, что конкурс красоты — это досуг для университетского комьюнити, который стоит недорого, всего за 400–500 рублей можно попасть на качественное шоу.

Организаторы конкурса акцентируют внимание если не на прибыльности, то как минимум на его окупаемости. Ну а противники напоминают, что зарабатывать в вузе можно не только на проектах с налётом сексизма. В Высшей школе экономики, например, действует «Бизнес-инкубатор», где студентам помогают развивать стартапы, и вообще в крупных вузах много мест, где можно проявить активность.

И всё же деньги решают не всё. Проректор МГУ по внеучебной работе напоминает, что конкурсы красоты в университете создают «правильную атмосферу, в которой приятно и учиться, и преподавать» и напоминают о вечных ценностях: «Это не просто дань моде, а возможность ещё раз прикоснуться к чему-то красивому».

 

 

Что движет студентками?

 

 

Не стоит считать, что конкурсы красоты — забава консервативной администрации. На дискуссии в «Вышке» в поддержку конкурсов неожиданно выступила выпускница журфака МГУ Оля Грачёва. Такие состязания делают для женщин «гораздо больше, чем большинство гетеросексуальных цисгендерных белых мужчин, которые рассуждают о дискриминации и пошлости», — буквально сказала она.

Студентки действительно считают эти соревнования не просто весёлым способом провести время или поучаствовать в вузовской самодеятельности. Конкурс красоты становится для них попыткой решить психологические проблемы, например, с самооценкой.

Таня из МГУ утверждает, что участвовала в «Мисс Эконом», чтобы доказать всем, а в первую очередь себе, собственную привлекательность. Оставшись без короны, она собирается участвовать в новом конкурсе. «Эти конкурсы — апогей женского перфекционизма. Стремление привлекать к себе внимание будет во мне всегда, и я считаю, что лучше осознать это и принять такую особенность, чем бессознательно прятать её всю жизнь», — объясняет студентка. Вторая часть объяснения — про «комплекс отличницы», в который как будто укладывается модель студентки одного из лучших вузов страны (что сулит ей блестящую карьеру), но она этим не довольствуется, а стремится обозначить себя ещё и как самую красивую среди равных ей по интеллекту.

 

«Меня дискриминировали на конкурсе лишь один раз, заставив надеть лифчик на дефиле. А когда я пришла на отбор с татуировкой и выбритыми висками — никому не было до этого дела»

 

 

Участницы конкурсов рассказывают, что воспринимают их ещё и как шанс проявить скрытый талант. То есть отправляются на конкурсы красоты вместо того, чтобы поучаствовать в конкурсе танцев или эстрадного вокала. Одна из студенток говорит, что бросила художественную гимнастику — вынуждена была уйти из профессионального спорта из-за травмы. На «Мисс НИУ ВШЭ» она выступала с танцевальным номером и «закрыла гештальт».

Похожее объяснение у «Мисс НИУ ВШЭ — 2014» Каролины Пономарёвой. На первом курсе факультета политологии она поняла, что не хочет работать в правительстве Москвы, а хочет заниматься вокалом: «Родители говорили, что я должна заниматься чем-то серьёзным. Но у меня была песня, которую я сама написала, и мне хотелось, чтобы её кто-то услышал. Просто чтобы дали возможность один раз выйти на сцену, и я бы заткнулась!»

«Меня дискриминировали на конкурсе лишь один раз, заставив надеть лифчик на дефиле. А когда я пришла на отбор с татуировкой и выбритыми висками — никому не было до этого дела. В то время как к „Мисс России“ в таком виде меня бы и близко не поступили. Я ещё тогда сказала: „Не смотрите, что я выгляжу как лесбуха-бучиха — у меня есть мечта“», — защищает свой конкурс красоты Каролина. Организаторы «Мисс НИУ ВШЭ» тоже любят говорить: «Посмотрите, на самом деле мало кто из участниц подходит под критерии „модельной внешности“, здесь собираются личности».

 

 

Сюжет о конкурсе «Мисс МГУ — 2017»

 

Эволюция достоинства

 

 

Почему конкурсы красоты так популярны в России? Культурологи считают, что главная причина — советское прошлое, в котором у женщины почти не было шансов публично заявить о своей привлекательности. В конце 80-х конкурсы красоты стали предвестниками сексуальной революции и практически орудием эмансипации.

Во время перестройки конкурсы красоты в СССР оказались той самой авангардной площадкой, где женщины могли зафиксировать право на привлекательность и сексуальность. «Девушки, принимавшие участие в таких конкурсах, утверждали своё право быть не только женщиной в оранжевом жилете, которая ворочает рельсы, но и дивой на каблуках. Это движение 90-х годов было ответом на закрепощённость советской жизни, её патриархальность и домострой», — объясняет культуролог Левченко.

Интересно, что первый конкурс красоты в Советском Союзе «Московская красавица» в 1988 году провели по инициативе властей. Это стало одним из символов перестройки — с её политическими свободами и новыми правами. Университетские конкурсы сначала тоже служили разрушению стереотипа «умная девушка не может быть красивой», давая возможность студенткам взглянуть на себя по-новому.

Но с тех пор прошло почти тридцать лет, сексуальная революция логически привела к диспуту о правах и достоинстве, а конкурсы красоты со всеми их ролевыми атавизмами никуда не исчезли, так и продолжая служить «традиционным ценностям». 

 

 

Рассказать друзьям
41 комментарийпожаловаться