ЗдоровьеПриключения месячных
в СССР: Что говорили
о них в прессе
От естественного процесса до «семейного» дела
Текст: Елена Догадина
Тема менструации в медиа по-прежнему остаётся табу — а её обсуждение вуалируется синей жидкостью и эвфемизмами вроде «этих» или «критических» дней. Кажется, так было всегда, но на самом деле нет — в СССР много лет открыто писали о менструациях, а статьи сопровождали рисунками матки. Разбираемся в истории отношения к менструации в СССР — с помощью прессы, книг и историка Павла Васильева.
К этому времени, когда яйцо созревает, у женщины появляются крови, или, как их иначе называют, регулы, или менструация. <...> У нас в России обыкновенно это бывает на 13-м или 14-м году. <...> С того возраста, как начинается созревание яиц и регулы, девочка начинает превращаться в девушку. Она начинает сильнее расти, у неё меняется голос, иногда меняется характер. В это время девочки иногда становятся очень раздражительными.
«РАБОТНИЦА», № 6, 1923 ГОД
← В ДВАДЦАТЫЕ И ТРИДЦАТЫЕ ГОДЫ партийная пресса публиковала тексты о менструациях как минимум в каждом втором номере. Доктор исторических наук Алиса Клоц считает, что это можно объяснить раннесоветской гигиенической кампанией — её активно вели до послевоенных лет, когда прошла основная миграция из деревень в города и население усвоило базовые навыки гигиены. В этот период о месячных писали по-медицински сухо и по делу. Кандидат исторических наук, постдокторант Института ван Лир в Иерусалиме Павел Васильев говорит, что в первые годы после революции в стране «были сильны эмансипаторские настроения».
Во время кровей внутренности матки взбухают, матка становится рыхлой, наливается кровью. Отверстие в шейке матки открывается немного, и кровь выливается наружу. Менструации длятся различно: 3-5-7 дней, — и появляются через каждые 3-4 недели. Если менструации длятся дольше или появляются чаще, то это уже болезнь, и нужно обратиться к врачу.
«Работница», № 6, 1923 год
→ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ЭРИК НАЙМАН ПИШЕТ, что Александра Коллонтай относилась к менструациям как к чему-то неприятно-обязательному для женщин, от чего неплохо было бы избавиться. Считалось, что месячные встают на пути женщины к полному равноправию с мужчиной, но при этом не рассматриваются как важный женский опыт. Это просто явление, которому подвержены женщины, поэтому и писали о них, как и о любой другой «медицинской», узкоспециальной информации — необходимый минимум. За дополнительными данными или при отклонениях цикла советовали идти к врачу.
Менструация, таким образом, не есть болезнь; по букве закона, женщина во время менструации освобождению от труда не подлежит. Но есть целый ряд женщин, у которых в силу тех или других условий организма менструация протекает, особенно в первые дни, чрезвычайно тяжело. <...> Врачи предписывают женщине, не работающей на предприятии, полный покой (лежание в постели) в течение одного-двух дней.
«РАБОТНИЦА», № 7, 1924 ГОД
← ДИСКУССИИ О МЕНСТРУАЦИЯХ И РАВНОПРАВИИ велись и на уровне, следует ли брать отгулы в дни месячных. Профессор советской истории Мелани Илич в исследовании «Soviet Women Workers and Menstruation: A Research Note on Labour Protection in the 1920s and 1930s» пишет, что на заводах и производствах, где женщин было больше, чем мужчин, существовал менструальный отпуск. Женщины могли взять выходной несколько дней в месяц — хотя некоторые сознательно им не пользовалась. Павел Васильев считает, что это характерно и для современной ситуации: с одной стороны, менструальные отгулы можно считать прогрессивной законодательной инициативой; с другой — они будто автоматически подразумевают, что женский организм несколько дней в месяц функционирует хуже, чем мужской, а мужской организм принимается за стандарт.
Но не во всех партийных изданиях этого периода сильны феминистские настроения. Например, в «Женском журнале» в 1926 году вышел материал «Химия женских настроений» — в нём описывается, что женщина на несколько дней в месяц становится неуправляемой, а в психиатрии ей уготован диагноз «менструальный психоз»: «Следовательно, вменяемость женской личности в период месячных, безусловно, ограничена. Статистика иллюстрирует эту мысль указанием на повышение наклонности к преступлениям. Оказывается, что около 50 % всех самоубийств среди женщин выпадает на период регул».
Если встречи женской яйцевой клетки со сперматозоидом не происходит, неоплодотворённая яйцевая клетка всё же продвигается в матку и погибает. Поверхностный слой набухшей слизистой оболочки матки суживается; это сопровождается кровотечением; происходит то, что мы называем менструацией.
«Работница», № 7, 1947 год
→ ПОСЛЕ ВОЙНЫ, во второй половине сороковых — начале пятидесятых годов, в журналах медицинские подробности, внимание к здоровью и гигиене сменяет беспокойство исключительно за репродуктивное состояние женщины. Пресса напоминала, что если менструации сбились или появились выделения, женщине немедленно нужно к врачу, пока не возникли осложнения — ей же предстоит стать матерью.
Павел Васильев добавляет, что страна в сталинский период, в контексте милитаризации, была заинтересована в новых гражданах, и прежде всего — в солдатах. Сильнее всего это заметно в послевоенные годы, когда женщина рассматривалась как «инкубатор» по производству людей, причём не только в СССР — другие пострадавшие от войны страны тоже стремились восполнить потери. В этот период медицинская халатность, случаи, когда врач своими действиями нанёс урон репродуктивному здоровью женщины, карались особенно строго, добавляет Васильев. Соответственно, о менструациях самих по себе тогда не говорили — их просто упоминали в статьях о беременности, причинах бесплодия или абортах.
Самая главная забота родителей в этом отношении сводится к тому, чтобы получше подготовить организм девочки к нормальному менструальному циклу. <...> У физически развитых, закалённых, здоровых девочек месячные проходят обычно регулярно, без нарушений; напротив, болезненные девочки зачастую трудно переносят начало месячных, худеют, теряют и без того скромные силы.
«Работница», № 3, 1963 год
← С КОНЦА ПЯТИДЕСЯТЫХ — начала шестидесятых упоминания о менструациях в прессе всплывают только в рамках советов для мамы девочки-подростка. Бабушка, врач и учителя в школе должны быть готовы к менструациям девочек, а мама — заранее снабдить дочь информацией, чтобы она не испугалась крови. А всё окружение школьницы должны быть готово к тому, что её поведение изменится, она начнёт хуже учиться и грубить — считается, что это нормальный этап её жизни, связанный с «превращением в мать». Павел Васильев предполагает, что менструальное знание с конца пятидесятых и до восьмидесятых годов уходит в сферу семьи, причём ответственность за хранение и передачу этой информации лежит только на матери.
Есть и ещё одна теория, объясняющая такое положение дел: в шестидесятые-восьмидесятые годы говорить о менструациях становится сложнее, возможно, в том числе из-за нового, ещё более консервативного взгляда на семью. В книге «The High Title of a Communist: Postwar Party Discipline and the Values of the Soviet Regime» Эдвард Кон приходит к выводу, что хрущёвский период в СССР стал едва ли не более «морализаторским», чем сталинский. Например, если при Сталине становилось известно о любовнице какого-нибудь чиновника, за этим могли последовать простые беседы и выговоры — при Хрущёве санкции за подобные поступки были гораздо строже. Моральный облик строителя коммунизма конструируется как никогда чётко и подробно.
Не менее двух раз в день чистыми руками с коротко остриженными ногтями надо обмывать наружные половые органы чуть тёплой кипячёной водой; засохшая на наружных половых органах кровь ведёт к загрязнению и раздражению кожи, отсюда воспаление может перейти во влагалище и внутренние половые органы. Не следует во время менструации принимать ванну, купаться в море, в реке (нельзя спринцевать влагалище). Мыться следует под душем. Нельзя иметь половых сношений. Надо пользоваться гигиеническими марлевыми прокладками, которые следует подвязывать к поясу и менять по мере загрязнения; следует носить просторные трико и чаще их менять.
«Краткая энциклопедия домашнего хозяйства»,
1966 год
→ В советское время в прессе уделяется очень мало внимания «технической» стороне вопроса — гигиеническим средствам, которые должны облегчить жизнь женщины во время менструации. Большой популярностью, например, пользовался специальный пояс, на который нужно было крепить вату, обёрнутую марлей. Хотя к концу восьмидесятых в стране уже появляются первые прокладки, названные женскими именами («Ангелина», «Вероника»), и тампоны, эти товары были дефицитными, и советские женщины нечасто их покупали. Зато большой популярностью пользовались инструкции по тому, как сделать прокладки самостоятельно — из той же марли и ваты. Павел Васильев считает, что из-за того, что женщины часто делали прокладки сами, они не понимали, зачем отдавать за них деньги.
В восьмидесятых статей о менструациях становится мало, а к началу девяностых намёки на них остаются только в рекламе. Павел Васильев считает, что «исчезновение» менструаций может быть связано с традиционалистским дискурсом, который со временем будет только укрепляться. Менструации окончательно относят к «женским делам», которым не место в журнале; частично информация переносится в энциклопедии «для девочек», где сохраняются и советы по изготовлению прокладок. В дальнейшем пропагандой прокладок и тампонов занималась реклама — в прессе и на телевидении. Первая реклама Tampax появилась в журнале Burda в 1989 году: она обещала, что с «Тампаксом» женщины в стране обретут небывалый комфорт и свободу — а заодно подробно объясняла, как им пользоваться и как утилизировать после этого.
Спустя почти тридцать лет после распада СССР менструация по-прежнему остаётся табуированной темой. Несмотря на то что прокладки, тампоны и менструальные чаши регулярно появляются в рекламе, разговор о них по-прежнему считается «личным» делом — и из-за этого многие женщины не до конца понимают, как функционирует их организм, а в обществе продолжают царить мифы о том, что во время месячных невозможно забеременеть и нельзя заниматься никакими видами спорта. Хорошая новость в том, что начало переменам положено: например, в рекламе прокладок появилась не голубая жидкость, а кровь. Осталось преодолеть смущение.
Обложка: alexandrum01– stock.adobe.com