РазвлеченияСтендап-комик, сценарист ситкома и их коллеги о состоянии юмора в России
Что происходит с шутками в стране, где всё серьезно
Первоапрельская традиция шутить над окружающими, кажется, постепенно сходит на нет — по крайней мере в ленте Фейсбука веселья сегодня не больше, чем обычно. Возможно, это связано с тем, что последнее время нам всем как-то не до шуток, а любая из них может привести к оскорблению чьих-то чувств. С другой стороны, ситуация с российским юмором как будто стала налаживаться — у нас появилась действительно смешная национальная комедия «Горько!», объдинившая и критиков, и зрителей, а комедийный сериал «Физрук» смотрят взахлеб все, от школьников до интеллигенции. Стендап больше не путают с выступлениями Задорнова, и в этой сфере тоже начинают появляться российские звёзды. Мы расспросили нескольких профессионалов в области сатиры и юмора о том, как там на самом деле обстоят дела и в каком направлении всё развивается.
дарья татаркова
Николай Куликов
стендап-комик, сценарист первого сезона шоу «Вечерний Ургант», фильмов «Шпион»,
«Легенда № 17», «Горько!»
Многие исходят из предпосылки, что есть какая-то единая страна Россия,
в ней есть единый русский народ с единым культурным кодом и каким-то особым юмором — это ошибка. Видов юмора в России столько же, сколько культурных сообществ или культурных сословий. Если какой-то тип юмора сильно развит на Западе и слабо развит тут (например стендап или стрипы), то причина только в том, что мы начали позже. Американские и британские комики собирали стадионы уже в 80-х, а у нас многие авторы только сейчас врубаются в то, что такое сетап и панчлайн. Через 10–20 лет вырастут и разовьются нужные кадры. Можно сетовать на цензуру, только если ты работаешь на телевидении, но не хочешь — не работай. Я попробовал работать в «Вечернем Урганте», но туда не вписался, так что просто ушел. Никаких пессимистических взглядов на юмор в России я не разделяю. Это просто какая-то леность души, такой русский обвиняющий перст, который вырастает у наших сограждан. Возможности есть.
Нельзя думать, что общество юмористу что-то должно. Я раньше сетовал, что у нас нет культуры стендап-клубов как на Западе, но зря: я семь лет выступал, когда вообще никакого стендапа не было, делал шоу для своей публики, жил на это, потом начал ездить по стране. Стюарт Ли говорил: «Ты не должен нравиться всем людям, ты можешь найти свою публику и постоянно давать ей то, что она хочет». Нужно найти людей, которым интересно то, что и тебе. Благодаря тому, что мир стал пронизываем, это легко сделать, особенно если ты в Москве или Питере. Через интернет ты можешь достучаться до любой аудитории и с помощью YouTube зарабатывать. Два года назад я ездил выступать в Саратов — там вообще стендапа не было, а на прошлой неделе ребята открыли свой стендап-клуб, так что всё возможно.
Надо понимать, что на Западе есть традиция поддерживать талантливого художника. Советская традиция талантливых остроумцев загоняла в рамки, выживала за границу или уничтожала — мы до сих пор юморим на выжженном поле. Но опять же лет через 30–40 народится достаточное количество кадров, и всё будет. Если же условный потребитель юмора знает английский, то ему ждать необязательно: всё крутое уже придумано, снято и нарисовано. В России лично у меня большие надежды на компанию Good Story Media. Там самые крепкие авторы России, самый честный подход к темам и материалу, и они делают вещи, которые говорят что-то честное о живых людях. Очень жду их сериал «Ольга» — это дерзко, грязно и смешно.
Комиков в Штатах — тысячи, приводить в пример кого-то одного и говорить, что у нас такого нет, методологически неверно. В Великобритании их переизбыток, и зарабатывать стендапом уже сложно, но там есть традиция: если ты хочешь заниматься комедией, то тебе неминуемо нужно начинать со стендапа. В России комиков, условно, 200 на страну в 140 миллионов. Эти комики в основном юные, которые не пожили, не набрали опыта, не наработали харизму. На открытый микрофон приходят камеди-гики, чтобы проверить новый материал, люди, выросшие вне традиций, у которых еще не стоит за плечами несколько поколений предшественников: они пока не нашли свою тему, свое лицо, не изучили ремесло. Нужно дать время, чтобы в России появилось их хоть 5000, вот тогда будет 100 из них хороших, на которых приятно посмотреть.
Если вы не видите комиков у нас, которые открывали бы интересный мир и говорили на одном с вами языке, значит, вам просто не повезло. Для того чтобы написать «Вечера на хуторе близ Диканьки» для начала надо написать «Ганца Кюхельгартена». У Гоголя была такая поэма, совершенно отвратительная, он ее издал, выкупил и сжег. Нужно дать время, чтобы весь шлак плохих шуток сошел. К сожалению, нам хочется, чтобы всё было прямо сейчас, но так не получится. Мне, конечно, еще на первом году стендапа казалось, что я всего достиг, но сейчас я понимаю, что только на седьмой год регулярной работы в нем я расколол его под себя — я выступал в Лондоне, Дублине, там, где были мои боги, и выглядел весьма неплохо. Надо дать людям хотя бы десять лет постоянной практики.
Я думаю, что сейчас мы видим положительные изменения, потому что многие ребята, которые занимаются юмором, начали одновременно и сейчас они доросли. Почти всем ребятам, которые делают что-то крутое, от 30 до 40 лет. Люди из Good Story Media, самые крутые в ситкомной среде — это те, кому за тридцать. Они придумали «Физрука», «Реальных пацанов» и сейчас «Ольгу» — это будет бомба. Глядя на них, поднимется новое поколение, которое тоже когда-нибудь дорастет.
Пока мало примеров социального лифта для комиков, которым сейчас 18–20 лет. Вот парень думает, что больше всего на свете он любит шутить, как он может этим зарабатывать? Сейчас молодой комик видит, что на ТНТ есть шоу «Stand Up». Там, очевидно, комики зарабатывают много денег. Им занимается Дусмухаметов — очень крутой продюсер, настоящий пассионарий, одержимый своим делом человек. Он проводит фестивали, которые на самом деле просто кастинги в программу «Stand Up», где начинающих комиков слушают, дают советы, самых крутых показывают по телевизору. Приезжает 300 человек, что немало — создается среда, они общаются, обмениваются какими-то идеями, устанавливают связи.
При этом у меня есть ощущение, что телик развращает комиков. Кадров так мало, что если ты делаешь хоть что-то приличное, то тебя тут же втягивает индустрия, где тебе платят хорошие деньги — и ты расслабляешься. Это очень защищенная позиция, поскольку ты не выходишь на зрителя напрямую. А «Stand Up» на ТНТ или наш «Ленинградский Stand-Up клуб» пошли уже по-новому. Мы долго работаем над шутками, обкатываем на живых людях, и поэтому видно, что зрители в зале смеются честно, а парни на сцене — уже успешные юмористы.
Если дальше они захотят сценарии писать или шоу продюсировать, то всё возможно — это и есть примеры карьерной лестницы, глядя на которые молодой парень может увидеть, во что он может превратиться. Есть совершенно одержимые Антон Борисов и Игорь Меерсон (Stand-Up Original), которые вообще безо всякой надежды на прибыль возят в Россию британских комиков: Эдди Иззарда, Дилана Морана, Дару О’Бриена. Выгоды для них в этом никакой нет, но они таким образом вкладываются в развитие среды, культуры стендапа. Если ты увидел живьем Дилана Морана, ты как-то исподволь начнешь шутить чуть крепче.
То, что мне нравится в нашей комедии сейчас, — комики начали говорить о самих себе, о честном, о том, что интересует людей, как Юлия Ахмедова говорит с женщинами. Это делают Good Story Media в «Реальных пацанах», это они сделают в «Ольге», мы сейчас с Алексеем Нужным пишем сценарий «Я худею», о девушке, которая худеет, чтобы выйти замуж. Это проблемы, которые близки людям. Просто долгое время благодаря стараниям Enjoy Movies и фильмам Comedy Club Production была «типа ржака», но сейчас эти комедии уже не собирают, мы их переросли. Комедия «Горько!» был успешна, потому что она приблизилась к тому, что волнует людей по-настоящему: как мы уживаемся с родителями и как наши дети уживаются с нами. Нужно задавать себе вопрос, что на самом деле задевает человека, и говорить с ним об этом — тогда получается хорошая комедия.
Стендап развивается быстрее всего, потому что ты быстрее всего получаешь отклик от публики, которая говорит тебе, хорошо ты делаешь или плохо. Мне-то кажется, что и кино развивается очень быстро: в прошлом году я написал одно, в этом — «Я худею», в следующем еще что-то напишу. В Голливуде снимается 400 фильмов каждый год, а у нас один, грубо говоря. Та же ситуация с ситкомами. Просто нас должно быть больше и мы не должны все свалить за границу.
Денис Кукояка
сценарист ситкома «ЧОП»
Как мне кажется, юмор сейчас призван не только развлекать зрителя, но и учить. В каждом хорошем сериале или фильме есть крупинка чего-то нового и познавательного, что хотел рассказать автор, заводя героя в дурацкие ситуации. Если судить по кинопрокату, то юмор в жизни россиян занимает далеко не лидирующие позиции: сплошь и рядом фантастика, экшен и драмы. У нас состояние юмора, скорее, на четверку — каналов, которые производят юмористический контент, по сути, два, и у обоих есть продюсеры и редакторы, которые так или иначе пропускают проекты через свое видение юмора, а непонятное им может остаться за бортом. Нужно больше конкурирующих каналов, потому что соперничество рождает качество.
Мне сейчас очень нравится проект «Stand Up» на ТНТ. Стас Старовойтов, Ваня Усович, Илья Соболев, Иван Абрамов — смешные парни! Но опять же сейчас слишком маленький выбор. Жаль, больше не выходит «Реутов ТВ» на 2х2, это было шикарное шоу. В России есть «юмористический андеграунд», я даже ездил ради интереса на парочку таких мероприятий, но, честно говоря, уровень слабоват. Смотришь — и понятно, почему это андеграунд: не потому что так хочется, а потому что так получается. Разница между независимыми комиками и юмором больших телеканалов есть. Интернет не останавливает полет фантазии, всё зависит только от тебя и твоих желаний, а на ТВ есть опытные продюсеры, которые фильтруют весь твой поток и помогают встроить это великолепие в сетку канала. У нас просто нет положительного примера, на который можно было бы равняться. Был бы снят «Офис» у нас, а не в Британии, всё было бы иначе, но, надеюсь, наш сериал «ЧОП» хоть немного, но раздвинет привычные рамки. Ну, и по ТВ юмор чище и добрее — это не секрет.
Самый продвинутый формат, на мой взгляд, это ситком — он дает тебе почти бесконечные возможности. Сейчас я работаю в Good Story Media, это компания, которая сделала «Физрука» и «Реальных пацанов», и здесь высокая концентрация талантливых людей. Мне повезло: меня окружают авторы, актеры, продюсеры — и все бесконечно опытны и круты в своих областях, так что есть у кого учиться. Не знаю, как вся среда в целом, но наша компания очень сплоченная: все делают разные проекты, но за каждый переживают как за свой. Иногда появляется вопрос, зачем я это делаю. Но когда смотришь на людей, которые играют твой текст на площадке, на режиссера, который вкладывает в это душу, на продюсера, который верит, что не ошибся в выборе, когда видишь, как твоя работа оживает, понимаешь, зачем это. Становится легче. Проще. Улыбаешься.
Чтобы заниматься юмором профессионально, нужно обладать упорством, потому что юмор — это тяжелый труд. Садишься, пишешь, получилось очень смешно и круто? Ну, хер знает. Садись и переписывай. Еще, еще и еще раз переписывай. После этого будет круто. Может быть. Трудно сказать, что у нашего юмора есть какая-то особенность, чтобы его можно было выделить — он простой и понятный всем. Наш юмор интернационален, за исключением шутки про «скажи 300».
Мне не нравится богохульство, в остальном у меня нет запретов. Вообще считаю, что любые рамки и ограничения — это худшее, что может себе придумать тот, кто пишет комедию. В России вроде обо всём можно шутить, главное не курить в кадре, это охотнее всего вырезают, в остальном можно себя не сдерживать. Сейчас самые популярные темы для шуток в России: Крым, курс доллара, кризис. Почему стереотипы о женщинах всегда одна из главных тем? Потому что 99 % комиков мужики. За последнее время стало много шуток о женщинах в соцсетях: статусы в ВК, лайки, фото еды, ну и, конечно же, о френд-зоне.
Сортирный юморок — вот что точно пришло к нам с Запада. У нас до этого были «ДМБ» и «Особенности национальной охоты», шутки про пьющую Россию, а тут люди в кадре пукать начали, и оказалось, что это смешно. Современный интернет-юмор усиленно ориентируется на Запад. Большинство успешных веб-шоу — это копирки западных передач. ТВ тоже не отстает, недаром год за годом у нас пытаются снимать адаптации разных успешных сериалов, правда, у интернетчиков адаптировать получается куда лучше.
Все воспринимают себя слишком серьезно — это доказали ребята из «Реутов ТВ». По этой же причине у нас еще долго не появится «Roast» с Comedy Central: там приглашают гостя и куча комиков начинают его разносить в пух и прах. Это очень смешно. Мои герои — это Рики Джервейс, Зак Галифианакис, Сет Роген; эти люди создавали такие комедии, от которых я очень громко и долго смеялся. Из передач советую посмотреть «Натан спешит на помощь», у нас нет аналогов и не факт, что появится.
Жора Крыжовников
режиссер и сценарист
«Горько!» и «Горько! 2»
Как нет никакой реальной общности российского кино и каждый на своем участке делает свою работу, так же и в юморе — каждый шутит, как может. Чувство юмора — это как отпечатки пальцев, на самом деле нет хорошего или плохого, есть твое или не твое. Мне кажется, что базово, на уровне человеческих реакций, в принципе, ничего не меняется — мы так запрограммированы, что реагируем на смешное. Всегда есть над чем смеяться, хотя, конечно, шутить можно не над чем угодно. Но это уже каждый выбирает самостоятельно.
Конечно же, поймут люди твои шутки или нет, надо шутить или нет — это вопрос интуитивный. Так устроен человек, что то, что раздражает, что вызывает ненависть, быстрее находит отклик, чем позитивные вещи. Конечно, легче объединить людей ненавистью, чем любовью — отсюда определенные популярные темы для шуток. С одной стороны, смех примиряет с реальностью, с другой — может и нанести удар.
Есть замечательная фраза, сказанная в фильме Марка Анатольевича Захарова про то, что улыбайтесь, господа, все глупости делаются с серьезным выражением лица. И мне видится опасным то, что есть тенденция к сверхсерьезному отношению ко всему. Когда люди начинают слишком серьезно относиться к тому, что они делают, они теряют возможность взглянуть на это со стороны и, соответственно, реально оценить ситуацию. И когда все становятся серьезными, то какая-то вибрация дурости начинает происходить. И вот эту дурость я ощущаю.
Меня лично пугает клерикализация, то, что человек не может спектакль поставить и должен как-то всё это согласовывать с Синодом. Но лично я такого давления пока не испытываю, потому что работаю в другом жанре. Другое дело, что если начнут запрещать что-то, цензурировать интернет, это давление возникнет. На уровне предчувствий у меня, конечно, есть ощущение, что всё это становится всё более и более подозрительным. Весь вопрос в политическо-социальной истории, в которой я лично не работаю и поэтому не знаю. Например, короткометражка «Нечаянно», которой можно какие-то политические вопросы задавать, что имеется в виду, была создана в рамках лаборатории, где тоже никакого давления не было, получила госфинансирование и снята на государственные деньги.
Наверное, есть сложности у КВН, у людей, которые шутят про то, что сегодня происходит, в ежедневном режиме, за окном, прямо сейчас, в данный момент. Им нужно думать, могут они о чём-то сказать или нет. Там, где есть редактура, работа с отбором материала, например в «Comedy Club», возможно, что-то подобное происходит. Я в данном случае не хочу быть страусом, который прячет голову в песок, но в связи с тем, что я делаю, у меня пока не включался цензор ни внутренний, не внешний. Но предчувствие возможного давления на истории, деформации, связанной с цензурой, конечно, есть.
ЮРА ЧЕРНЫХ
редактор CarambaTV,
режиссер музыкальных видео
В идеале юмор — это мощный социальный инструмент, часть той самой так называемой пятой власти. Независимый, неподконтрольный рупор общества, а вернее, той его активной и агрессивной части, которая и формирует общественное мнение. Задирает его, встряхивает, показывает в зеркале. И в отличие от других форм искусства, зеркало это самое гиперреалистичное, в котором мы должны увидеть себя без мейкапа и инстафильтров.
В России юмор в удручающем состоянии, потому что обслуживает устоявшуюся в обществе консервативную мировоззренческую модель. Люди у нас не любят никого, кто умнее их самих, не любят, когда им говорят, что они неправы, не любят смотреть на себя со стороны, не любят всерьез думать о проблемах и, самое главное, не любят ничему учиться, анализировать, задавать себе каждый день вопросы. Это дискомфортная среда для здорового юмора.
Что касается «Карамбы», мы точно так же сильно зависим от аудитории, которая любит смеяться над чем угодно, кроме самой себя. Поэтому особой гибкостью наш контент не обладает, к сожалению. Мы хоть и интернет, но недалеко ушли от федеральных каналов. Когда у нас был редакторский ресурс (а не платформа, как сейчас), мы пытались изменить ситуацию, аккуратно разбавляя бездумный контент научно-развлекательными шоу и адаптациями западных образовательных форматов, где помимо пьяных бомжей и милых котиков, рассказывали бы популярно о большом и сложном мире вокруг, о проблемах в обществе. Но запроса на такие штуки у нашей аудитории не было, и за два года работы на ноги встали всего два проекта из более чем десяти. Да и те без редакционной политики скатываются в привычную и узнаваемую клоаку рунетовского юмора.
Юмору противопоказаны скрепы, которыми скован наш народ во всех смыслах. Запреты не столько спускаются от государства, сколько произрастают у нас в головах. Мы выращены и воспитаны поколениями, жившими в коконе советского купола, а потом и железного занавеса. Крылатое «в Советском Союзе секса нет» на самом деле обо всём. У нас на самом деле ничего нет, никакой повестки, никакого запроса. Нет вопросов, я повторяюсь, к самим себе. Меньшинство не способно это изменить — у нас просто нет ресурсов и авторитета, нас никто не услышит.
Если говорить о каких-то примерах, которые мне кажутся выдающимися, то в мой топ-3 комедийных проектов точно входит замечательное шоу Рен-ТВ «Кто здесь звезда?». Там актер прикидывался австралийским журналистом и брал дебильное интервью у российских селебов в пентхаусе Хилтона. Еще есть «Шоу Микаллефа» — идеальное комедийное шоу из 90-х, в котором пародируются всевозможные ТВ-форматы, начиная с вечернего шоу, продолжая прогнозами погоды, заканчивая скетч-комом и «магазином на диване». При этом для съемок используются реальные локации австралийского BBC. Ну и, в конце концов, выступление Ханса Тейвена в Лондоне. Такой перформанс невозможен у нас как явление. Для того чтобы такое выступление было возможно у нас, нужно для начала признать как проблему наличие сексизма, гомофобии и империализма, и лишь потом обо всём этом шутить. Потому что шутить можно обо всём.
АНТОН КУРИЛЬЧИК
продюсер и редактор
Comedy Club Production
Очень сложно давать какие-то общие оценки состоянию юмора, потому что всегда всё очень конкретно: есть смешные вещи, а есть не очень. Безусловно, всё познается в сравнении. Можно сказать, что, дескать, да, в Штатах есть и индустрия, есть и сильные разносторонние авторы. Однако это касается не только юмора, а всех сфер производства развлекательного контента: от кино до спорта. Да, у нас дикий рынок, мы все практически ходим в лаптях. Одно можно смело сказать: всё уже не так плохо, как может показаться в документальном фильме Филипа Розенталя «Экспорт Рэймонда».
Главный навык комика или его автора — умение сделать смешное из несмешного, зацепиться за деталь. Обычно это происходит молниеносно, на уровне рефлекса. Если вы когда-нибудь проводили время в компаниях юмористических авторов, то знаете, насколько тяжело за полчаса не разорвать смехом свою диафрагму. Смешных людей очень много, почти все авторы, с которыми мне приходилось сталкиваться, действительно очень смешные ребята. Теперь давайте сохраним глаза целыми, наденем солнцезащитные очки, и посмотрим, например, отрывок английского шоу «Argumental». Через 5–10 минут вы почувствуете, как работает ваш мозг после каждой брошенной комиком шутки.
И дело здесь не столько в том, что англичане лучше шутят, а в том, что выше уровень образованности. Нельзя говорить, что у нас с этим всё плохо, вовсе нет, но если бы в России среднестатистический автор обладал хотя бы 60 % культурной образованности Ивана Урганта или Николая Куликова, то общая картина была бы совсем иной. Именно это и представляется мне главной проблемой в России — а не какая-нибудь нелепая цензура. Теперь давайте снимем очки и посмотрим российский YouTube, где не то что нет цензуры — нет вообще никаких сдерживающих факторов. Впрочем, на весь YouTube, может быть, я сейчас покажу свою непросвещенность, но есть только одинокий Bad Comedian, может, еще пара человек, но это всё, скорее, исключения.
Хочется лишний раз вспомнить совет, который дал Билли Кимбалл авторам программы «Вечерний Ургант»: «Парни, у вас есть пять дней на работу. Как только работа закончилась, два дня вам надо не думать о ней. Надо читать книги, ходить в театр, на выставки и в кино».