Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

Книги«Перед падением»: Отрывок из книги шоураннера «Фарго»
Ноя Хоули

«Перед падением»: Отрывок из книги шоураннера «Фарго»
Ноя Хоули — Книги на Wonderzine

Триллер о таинственной авиакатастрофе над океаном

аня айрапетова

Завтра в издательстве АСТ выходит «Перед падением» — последний на сегодня роман Ноя Хоули — писателя, сценариста, кинопродюсера и даже композитора. Большинство знают Хоули благодаря его работе над сериалами «Фарго» и «Легион». Для Хоули-писателя «Перед падением» — пятый роман, который уже стал бестселлером в Америке и одним из лучших триллеров прошедшего года по мнению Amazon. Новая книга — о авиакатастрофе над Атлантикой и её последствиях — перед вами отрывок.

 

. . .

Он выплыл на поверхность и издал отчаянный вопль. Глаза горели огнём от солёной воды, а лёгкие — от недостатка воздуха. Вокруг было темно — луну скрывала плотная пелена тумана. Поначалу он разглядел лишь верхушки волн. Но затем его глаз внезапно различил на гребнях какие-то оранжевые отблески.

«Вода горит», — подумал он и забарахтался, чтобы удержаться на поверхности.

Ещё через несколько секунд пришло понимание того, что случилось.

Самолёт разбился.

Скотт не произносил мысленно эти слова — они просто возникли у него в голове в виде страшных образов. Он снова ощутил запах горящего металла. Услышал крики. Увидел женщину с окровавленной головой, в волосах которой блестели осколки стекла. Незакреплённые предметы, на невероятно долгое мгновение взлетевшие в воздух, когда время словно остановило свой бег, — бутылку вина, женский кошелёк, айпад девочки, сидевшей неподалёку, тарелки с едой. И затем — страшный лязг и скрежет металла, после которого весь мир вокруг Скотта разлетелся вдребезги.

Волна бьёт его в лицо, и Скотт начинает активнее работать ногами, чтобы приподняться повыше в воде. Ботинки, намокнув и отяжелев, тянут его вниз, словно гири. Он умудряется снять их, после чего не без труда освобождается от одежды. Воды Атлантики холодны. Скотт начинает сильно грести руками. Волны с пенными гребнями выглядят совсем не так, как безобидная рябь на детских рисунках. Это длинные, могучие валы, между которыми катятся волны поменьше. Они атакуют Скотта, словно стая волков, проверяя его на прочность. Он делает круг вокруг места катастрофы. На волнах покачиваются догорающие обломки фюзеляжа и кусок крыла. Разлившееся по поверхности воды топливо либо уже выгорело, либо смыто волнами. Всё говорит о том, что вскоре наступит полная темнота.

Борясь с приступами паники, Скотт пытается оценить ситуацию. Сейчас август, и этот факт в его пользу. Температура воды в Атлантике около 18 градусов. Это значит, что вполне можно погибнуть от переохлаждения, но всё же есть шанс добраться до берега — при условии, что он находится недалеко.

— Эй! — кричит Скотт, чтобы подбодрить себя. — Я здесь! Я жив!

Ему вдруг приходит в голову мысль, что, кроме него, мог остаться в живых кто-то ещё. Не может же быть, чтобы в авиакатастрофе уцелел всего один человек? Скотт вспоминает мужчину, сидевшего неподалёку от него, и разговорчивую жену банкира. Потом думает о Мэгги с её солнечной улыбкой.

Потом он вспоминает о детях. Чёрт! На борту ведь находились дети. Кажется, двое. Ну да, мальчик и девочка. Сколько им было? Девочка была постарше. Ей, пожалуй, на вид можно было дать лет десять. А мальчику? Трудно сказать, но он был совсем маленький.

— Э-эй! — снова кричит Скотт и плывёт к самому большому из обломков. Похоже, это остаток крыла. Почти добравшись до него, Скотт по температуре воды понимает, что металл горячий, и гребёт в обратном направлении — ему вовсе не хочется, чтобы волны прижали его к обломку и он получил ожоги.

 

 

Стоп. Постарайся расслабиться. Если ты сейчас поддашься панике, то погибнешь

 

Скотт размышляет о случившемся и задаётся вопросом, как произошла катастрофа. Разбился ли самолёт от удара о воду? Или он стал разваливаться на части в воздухе?

Странно, но его память этого не зафиксировала.

Прищурившись в темноте, Скотт вдруг чувствует, как его подхватывает огромная волна, и инстинктивно старается удержаться на гребне.

Внезапно что-то щёлкает у него в левом плече, словно там лопается струна. В ту же секунду его пронизывает боль. Всякий раз, когда он пытается поднять руку, ему в плечо словно вонзают нож. Отчаянно работая ногами, Скотт пытается расслабить мышцы рук, надеясь, что это всего лишь судорога, но скоро становится ясно — плечевой сустав серьёзно травмирован. Он старается как можно меньше двигать левой рукой, но всё же понемногу загребает ею воду. Скотт ясно понимает: если боль усилится, он сможет действовать только одной рукой — и это при том, что он всего лишь крохотная песчинка в безбрежном океане.

Внезапно Скотт осознаёт, что у него, вполне возможно, кровотечение.

И тогда в его сознании возникает слово «акулы».

На несколько секунд его охватывает животный страх. Пульс мгновенно учащается. Скотт начинает резко толкать ногами и, глотнув солёной воды, кашляет.

«Стоп, — приказывает он себе. — Постарайся расслабиться. Если ты сейчас поддашься панике, то погибнешь».

Скотт замедляет движения и пытается осмотреться. Если бы ему удалось увидеть звёзды, он смог бы сориентироваться. Но пелена тумана не позволяет ему это сделать. Куда плыть — на запад или на восток? Обратно в сторону Мартас-Вайнъярд или в сторону материка? Да и как узнать, где восток, а где запад? И потом, даже если бы он это знал, в темноте вполне мог проплыть мимо острова, с которого стартовал самолёт.

Лучше плыть в сторону материка, решает Скотт. Если экономить силы и грести равномерно, время от времени отдыхать, не поддаваться панике, то рано или поздно он доберётся до берега. В конце концов, Скотт Бэрроуз неплохой пловец и море видит не впервые.

«Ты можешь это сделать», — убеждает он себя. Проговорив мысленно эту фразу несколько раз, Скотт чувствует прилив уверенности в себе. Он знает, что длина паромной переправы между Мартас-Вайнъярд и Кейп-Код составляет семь миль. Но самолёт, в котором он летел, направлялся в аэропорт Джона Кеннеди, а значит, держал курс на Лонг-Айленд, то есть на юг. Какое расстояние они успели преодолеть? Как далеко от берега самолёт потерпел катастрофу? Сможет ли он, Скотт Бэрроуз, проплыть десять миль, гребя практически одной рукой? А двадцать? В конце концов, он всего лишь теплокровное живое существо, приспособленное для жизни на земле, а теперь оказавшееся в открытом море.

 

 

Он больше не один и должен думать не только о собственном выживании. Теперь на нём лежит ответственность за чужую жизнь

 

Самолёт наверняка должен был подавать сигнал бедствия, убеждает он себя. А значит, береговая охрана уже в пути и ищет место катастрофы и выживших. Но вскоре Скотт осознаёт, что догоравшие обломки самолёта полностью погасли, и даже если они не затонут, течение в любом случае быстро рассеет их по поверхности океана.

Чтобы справиться с новым приступом паники, Скотт думает о Джеке, красивом, словно древнегреческий бог. Его фото висело на стене в комнате Скотта всё его детство. На нём Джек стоял спиной к объективу, чуть наклонив плечи вперед и упираясь руками в талию, с напряжёнными мышцами спины, похожей на латинскую букву V. Этот снимок напоминал Скотту, что на свете нет ничего невозможного. Что человек может стать астронавтом, одолеть моря и океаны, взобраться на высочайшие на планете горные пики. Нужно было только верить в себя.

Нырнув, Скотт стаскивает с себя носки. Он чувствует, что боль в левом плече усиливается, и старается напрягать его как можно меньше, перекладывая основную нагрузку на правую руку. Он решает, что будет плыть по-собачьи по пятнадцать минут, а затем отдыхать. Скотта снова ужасает мысль о том, что ему предстоит наугад выбрать направление движения, а затем плыть бог знает сколько миль, борясь с волнами и течением, гребя одной рукой и не зная, суждено ли добраться до берега. Отчаяние — ближайший родственник паники, начинает ледяными тисками сжимать его сердце, но Скотт, сделав усилие, берёт себя в руки.

Скотт чувствует, как сухой язык царапает нёбо, и вспоминает, что следует опасаться обезвоживания, если он хочет продержаться как можно дольше. Ветер усиливается, волны становятся выше. «Если я планирую выбраться отсюда, пора плыть», — мысленно говорит себе Скотт. Он смотрит вверх в надежде, что ему удастся увидеть звёзды, но туман остаётся по-прежнему плотным. Скотт, закрыв глаза, пытается интуитивно определить, где находится запад, и решает, что он у него за спиной.

Открыв глаза, он глубоко вдыхает. В тот самый момент, когда Скотт уже собирается сделать первый гребок, до него доносится странный звук. Сначала он принимает его за крик чайки. Но затем волна поднимает его на несколько футов вверх, и Скотт понимает, что ошибся.

Это не крик птицы, а детский плач.

Скотт крутится в воде, пытаясь понять, где находится источник звука, но волны мешают ему не только видеть, но и слышать.

— Эй! — кричит он. — Эй, я здесь!

 

 

Произошла авиакатастрофа, и мы попали в океан. Но я доплыву до берега

 

Плач затихает.

— Эй! — снова зовёт Скотт и изо всех сил работает ногами, стараясь удержаться на одном месте. — Ты где?

Он оглядывается, надеясь увидеть обломки самолёта, но они либо затонули, либо их утащило течение. Скотт изо всех сил напрягает слух.

— Э-эй! — ещё раз выкрикивает он. — Я здесь! А ты где?

Несколько секунд он не слышит ничего, кроме плеска волн, и уже начинает думать, что принял за плач гомон чаек где-то вдалеке. Но затем порыв ветра приносит откуда-то детский голос:

— Помогите!

Судя по звуку, ребёнок находится совсем рядом. Скотт принимается изо всех сил грести в ту сторону, откуда послышался крик. Он больше не один и должен думать не только о собственном выживании. Теперь на нём лежит ответственность за чужую жизнь. Он вспоминает о своей сестре, которая в шестнадцать лет утонула в озере Мичиган, и плывёт на голос.

Ребёнка Скотт обнаруживает всего метрах в десяти от себя. Это мальчик. Он сидит на плавающей подушке от самолётного кресла. На вид ему не больше четырёх лет.

— Эй, — кричит Скотт и, подплыв к ребёнку, трогает его за плечо. — Привет, дорогой. Я здесь. Я тебя нашёл.

Голос его дрожит, и он с удивлением понимает, что плачет.

Подушка вполне может служить плавсредством, но она рассчитана на взрослого человека. Поэтому Скотт тратит немало усилий, пытаясь при помощи привязного ремня пристегнуть мальчика к подушке таким образом, чтобы он с неё не соскользнул. Возясь с ремнём, Скотт чувствует, как ребёнок дрожит от холода.

— Меня стошнило, — жалуется мальчик.

Скотт осторожно вытирает ему рот рукой.

— Это ничего. С тобой всё в порядке. Тебя просто немного укачало. Морская болезнь.

— Где мы? — спрашивает ребёнок.

— В океане. Произошла авиакатастрофа, и мы попали в океан. Но я доплыву до берега.

 

Рассказать друзьям
1 комментарийпожаловаться