Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

КнигиГолая и смешная:
Отрывок из бестселлера
Лены Данэм «Я не такая»

Голая и смешная: 
Отрывок из бестселлера
Лены Данэм «Я не такая» — Книги на Wonderzine

«Когда ты голая, хорошо сознавать, что у тебя всё под контролем»

даша татаркова

НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ CORPUS Впервые на русском языке выходит КНИГа ЛЕНЫ ДАНЭМ «Я не такая. Девчонка рассказывает, чему она „научилась“» в переводе Елизаветы Чебучевой. В Америке автобиография режиссёра и актрисы была опубликована два года назад и моментально стала бестселлером — уже тогда мы рассказывали, о каких проблемах и метаниях современных девушек пишет Данэм в своём сборнике очерков. Для тех, кто всё ещё сомневается — стоит ли прочесть эту книгу, приводим отрывок на одну из важнейших для Данэм тем, в котором она рассуждает о наготе, принятии своего тела и сексе.

 

Сцены секса, нагота
и демонстрация своего тела

Моя мать изобрела селфи.

Конечно, автопортреты делали и раньше, но она довела до совершенства изображение беззащитной откровенности с неясным подтекстом. Мама снимала видеокамерой «Никон»: включала таймер и становилась в позу на фоне вишнёвых обоев своей спальни.

Это было в начале семидесятых. Мама приехала в город, вооружённая лишь упомянутой камерой и желанием творить. Она бросила своего бойфренда — славного плотника из города Роско в штате Нью-Йорк, лысеющего любителя фланелевых пижам, который умел добывать сок из деревьев. Что он славный — моё личное впечатление: однажды мы навестили его, вместе сидели за столом и пили лимонад, и я думаю, он не держал на маму зла за то, что она ушла, а наоборот, радовался её успехам и моему появлению на свет.

Добравшись до Нью-Йорка, мама поселилась в том самом лофте, где я выросла. В нём немного больше места, чем нужно одинокой девушке, но маловато для семьи.

Чтобы оплачивать жильё, мама бралась за самую странную работу: красиво раскладывала еду по тарелкам, продавала бильярдные шары, один раз — всего один — показывала ночную жизнь Нью-Йорка японскому бизнесмену. (У мамы есть уникальное свойство: когда ей неловко, она даёт волю сильнейшему, неподдельному гневу. Подозреваю, японцу пришлось несладко.)

Далеко не на всех фотографиях, снятых в лофте, мама одета. Иногда на ней мешковатый свитер или шорты «сафари» с ремнём. Но в большинстве случаев она обнажена. Хотя бы отчасти. Джинсы, но голый торс, белые плечи ссутулены, колени соприкасаются. Блузка с круглым воротничком, толстые шерстяные носки, но нет трусов, колени подтянуты к подбородку, и видна тень между ягодицами.

<...>

Моя мама стройна. У неё удлинённое туловище, длинные руки, ключицы как уступ скалы. Но камера уцепилась за её недостатки: валики жира под ягодицами, острое шишковатое колено, огромная родинка на предплечье (мама удалила её в честь своего сорокалетия). Представляю, как она проявляла эти фотографии, окуная в раствор салатными щипцами. Ждала, пока снимки нальются серым и наберут контрастность, чтобы увидеть, как она на самом деле выглядит.

Она уговорила сняться свою младшую сестру. Младшая сестра — студент-медик, блондинка с таким телом, что больше всего ей идут свободные позы на мокром песке. Королева красоты, всадница с развевающимися волосами. Камера поймала её без майки. Оробевшую. Камера — великий уравнитель.

Мама интуитивно понимала её силу. Видите эти бёдра, эти зубы, эти брови, эти сползающие носки, собранные в гармошку на щиколотках? Запечатлеем их для вечности, они того стоят. Мне уже никогда не быть такой молодой. Или такой одинокой. Или такой волосатой. Это моё персональное шоу — приходите, смотрите все.

Потом на сцену вышел мой отец. Он тоже стал объектом для фотографий. То он сидит в ванне, то держит сковороду как щит. Но хотя откровенно кокетливая мина отца поднимает во мне противоречивые чувства, завораживают именно мамины автопортреты. Искра страха в её глазах — или страстного желания? Жгучей потребности показать, какая она на самом деле, столько же другим, сколько себе.

 

 

Я часто раздеваюсь на телевидении.

Это началось ещё в колледже. Мне не хватало актёров, способных выразить отчаяние от отсутствия секса, как требовалось, и я решила подключиться. Я не знала, как снимают сцены секса профессионалы, поэтому не обеспечила себе ни маскировочного белья, ни закрытой площадки. Просто стянула майку через голову и пошла напролом.

— Ты правда хочешь, чтобы я сосал твой сосок? — в замешательстве спрашивал мой партнёр по съёмкам Джефф.

Просматривая отснятый материал в медиалаборатории Оберлина, я не испытывала смущения. Результат не радовал меня, но и не огорчал. Моё тело — только средство рассказать историю. Это и не я вовсе, а рационально используемый реквизит в «бабушкиных» трусах. Я не была изящна, красива или искусна. Я показывала секс таким, каким его знала.

Эксгибиционизм был мне не в новинку. Нагота интересовала меня всегда, но больше в социологическом плане, чем в сексуальном: кто обнажается и зачем? Помню, между четвёртым и пятым классами, на каникулах в Коннектикуте, мы с моим лучшим другом Уилли катались на велосипедах вокруг озера, на берегу которого наши семьи проводили каждое лето (семейный отдых, как в «Грязных танцах», только в округе было больше педофилов), и вдруг я отчётливо осознала, что на мне есть майка, а на Уилли нет. Какая несправедливость! Незадолго до того я узнала от мамы, что с юридической точки зрения женщина имеет полное право пройти по Манхэттену с голым торсом, хотя мало кто этим правом пользуется. Почему это Уилли можно подставлять грудь ветерку, а мне нельзя? Что плохого, если я сделаю то же самое? Я остановилась, сняла майку, и мы молча покатили дальше.

В 2010 году я получила возможность сделать телешоу. На телевидении мне сказали, что хотят увидеть представителей моей возрастной группы, услышать, какие проблемы волнуют моих друзей и врагов, во всех подробностях. Блефом это не казалось. А если ты собираешься честно написать о том, чем живут молодые люди за двадцать, к теме секса надо приступить с поднятым забралом. Между тем сцены секса в кино меня всегда коробили. Все те фильмы, что я видела в детстве, начиная с «Беверли-Хиллз 90210» и заканчивая «Мостами округа Мэдисон», заставили меня думать, что секс — это раздражающий процесс, в котором двое зануд с гладкой кожей и сиропным взглядом дышат друг другу в лицо, вследствие чего одновременно достигают оргазма. Когда я первый раз разделась при парне, это выглядело гротескно, однако я испытала огромное облегчение от того, что он не стал жадно вдыхать мой естественный запах и шарить руками по моему туловищу.

Подобные сцены секса не просто пошлы, но могут иметь деструктивный эффект. Все фильмы от порно до романтических комедий ясно и недвусмысленно дают нам понять, что мы действуем неправильно. У нас неправильные простыни. Неправильные движения. И неправильные тела.

Поэтому, когда мне дали шанс сделать своё шоу, я поступила так же, как поступала предыдущие пять лет в гораздо более «независимых» проектах: разделась и стартовала.

 

 

 

Поскольку людям всегда это любопытно, я расскажу, что значит лежать в постели посреди комнаты, где собралась толпа зрителей, и изображать половой акт с кем-то знакомым или незнакомым. Профессиональные актёры обычно уворачиваются от прямого ответа: «Это работа, не более, всё происходит чисто механически»; «С ним было так здорово работать, он мне как брат» — но меня ещё никто не обзывал профессионалом, ни даже актрисой, и я буду честна.

Дело это чертовски странное. Не более чем работа, конечно, но мало у кого работа состоит в том, чтобы прижиматься лобком к безвольному, в нейлон упакованному члену субъекта, которому щедро напудрили зад в попытке скрыть прыщи. Каких только я не вынесла унижений: заезжала партнёру коленом в пах, замечала в ярком свете студийных ламп толстый чёрный волос, растущий из моего соска, спустя семь часов после возвращения домой обнаруживала, что у меня между ягодиц застрял скользкий кондом из реквизита.

Трудно представить, что каждое твоё движение в залитой светом комнате, где теснятся пожилые пижонистые итальянцы и разложены невкусные сэндвичи с тунцом, по телевизору увидят миллионы. По этой причине во время сцен секса я вообще всерьёз не задумываюсь об аудитории. В иные дни раздеваться легче, в иные труднее. (Легко, если ты немного загорел. Трудно, если понос.) Но я это делаю, потому что так велит мой босс. А мой босс — я сама. Когда ты голая, хорошо сознавать, что у тебя всё под контролем.

Мама всегда это понимала, оттого её «Никон» поднят и целится в зеркало. Она чувствовала, что, документируя своё тело, составляет собственную историю. Красота. Нагота. Несовершенство. Благодаря её частному эксперименту родился мой публичный.

Меня часто спрашивают, как я «отваживаюсь» обнажать своё тело перед камерами. Подтекст вопроса очевиден: такое несовершенное тело. Сомневаюсь, что кто-нибудь стал бы допрашивать в том же ключе Блейк Лайвли. Я вынуждена регулярно вступать в разговор о своём теле с посторонними людьми. Один пьяный студент на Макдугал-стрит крикнул: «У тебя сиськи как у моей сестры!»

Отвечаю: не нужно отваги, чтобы делать то, чего не боишься. Я была бы отважной, если бы прыгнула с парашютом, посетила лепрозорий, выступила в Верховном суде Соединённых Штатов или пошла наконец в спортзал. Но изображать секс в собственном фильме, показав на миг распухший сосок, — это меня не пугает.

Несколько лет назад, после премьеры «Крошечной мебели» в Остине, у входа в кинотеатр ко мне приблизился крошечный юноша. Действительно крошечный. В его возрасте это наверняка предмет страданий. Он был похож на игрушечную мышку для персидской кошки.

— Простите, — робко начал он, — я только хотел сказать вам, как для меня важно, что вы показываете своё тело. Я сам теперь чувствую себя совсем по-другому.

Результатом нашей встречи стала, во-первых, фотосессия: я снимала его обнажённым, и это было тяжело. А во-вторых, беспредельная благодарность, ему — за щедрость и открытость, мне — за свежее восприятие внешности этого замечательного юного джентльмена (не зря же он допоздна смотрел образцово «женский» фильм, хотя утром надо было вставать и идти в школу).

— Спасибо тебе большое, — просияла я. — Ты супер.

Иллюстрации: Джоанна Авилес, CORPUS

 

Рассказать друзьям
1 комментарийпожаловаться