КосметичкаМенеджер «Яндекса» Полина Анисимова
о самооценке и любимой косметике

Об уходе и макияже

Одно из моих любимых занятий в жизни — упорядочивать, поэтому к косметике я подхожу так же, по очереди прорабатывая каждый раздел ухода за собой. Сейчас я более-менее довольна и набором декоративных и ухаживающих продуктов, и состоянием кожи, которого с их помощью удалось достичь. При этом страшно недовольна волосами — поэтому на днях ко мне приехала целая коробка новых банок, среди которых я планирую найти что-то эффективное для себя. После волос планирую заняться телом: тема веса и состояния кожи всегда была для меня болезненной, и сейчас я чувствую, что морально готова работать над ними с особенным усилием.

У меня жирная кожа с пигментацией, не поддающейся никаким законам и правилам. Если зимой с такими особенностями можно справиться хитрым, но небольшим набором средств, то летом всё равно приходится промакивать лицо матирующей салфеткой раз в три часа и носить с собой консилер — в противном случае становлюсь похожа на масляный блинчик. В целом мой уход за кожей прост: умыться, обмазаться сыворотками и заполировать увлажняющим кремом, с небольшими различиями в зависимости от времени суток. Вечером нужен дополнительный шаг для снятия макияжа — сейчас это мицеллярная вода, но я посматриваю в сторону гидрофильного масла. Маски делаю нерегулярно, по необходимости или желанию.

Выйти из дома без макияжа я вполне могу, но не очень люблю: у меня светлые брови, и мне не нравится, когда их не видно, а эффект от салонного окрашивания держится не больше недели. Поэтому не представляю жизни без средств для бровей. Дальше — тон (BB-крем, консилер и пудра на ежедневной основе, или же плотный хороший тональный крем, когда есть настроение), румяна, скульптурирующие и обычные, и тушь для ресниц. Остальное по желанию. 

О самооценке

Помню, как, будучи студенткой, ездила в метро на пары и отчётливо видела в мерцающем холодном свете огромную морщину на лбу. Думала: «Боже, мне же всего девятнадцать. Что будет потом?» Спойлер: ничего страшного, но морщина всё ещё со мной.

Я училась на журфаке — месте, где все девушки казались мне невероятно красивыми; моей самооценке это не помогало. Окружающие считывали мою нелюбовь к себе, правда, их осуждение не шло ни в какое сравнение с внутренней критикой. Сказались и абьюзивные отношения во времена студенчества: когда несколько лет подряд близкий человек убеждает тебя в том, что ты «недостаточно хороша», не поверить в это сложно, а вернуть самооценку на приемлемый уровень после — ещё сложнее. Мне помогло время, очень много стараний и безусловной любви со стороны другого человека и друзей.

Сейчас дела с самооценкой обстоят гораздо лучше, хотя не могу сказать, как это принято, что «полюбила себя». Но теперь моё ощущение от собственной внешности, как бы я ни была по-прежнему недовольна собой, уже не мешает мне в повседневной жизни: подозреваю, что некоторые люди, с которыми я общаюсь практически ежедневно, могут даже не догадываться о нём. Самое важное, как мне кажется, что я перестала отождествлять себя со своей внешностью: хотя мои морщины, широкие плечи и «лишние» килограммы всё ещё со мной, это совершенно не мешает мне быть хорошим другом, партнёром, работником и коллегой. А особенности, которыми я недовольна, всего-навсего требуют небольшой работы — и я займусь этой работой, когда приоритет перейдёт к ней.

О родимом пятне

Несмотря на всё вышеперечисленное, родимое пятно во всю щёку никогда не казалось мне недостатком — скорее интересной особенностью. В подростковом возрасте я вообще начала забывать, что оно у меня есть, и вспоминала только при взгляде в зеркало. Сейчас я не замечаю его и там. 

В семье моё родимое пятно обычно обсуждалось в отрицательном ключе. Я выросла с бабушкой, и она до сих пор остаётся единственным человеком, который видит в моей особенности какую-то проблему: в этом году, например, спрашивала, как мне удалось найти новую работу с родимым пятном и не смущает ли это моих коллег. Как будто на работу меня должны были брать не из-за профессиональных заслуг. Так или иначе, теперь беспокойство бабушки не вызывает у меня ничего, кроме усмешки. Но, если подумать, неужели во времена её молодости подобная особенность внешности могла разрушить карьеру? Сейчас такая мысль кажется дикой. 

О рациональном минимализме

За последние пару лет я не только сократила количество ухаживающих и декоративных средств в доме, но и изменила своё отношение к ним. Раньше закончившаяся банка была для меня большой радостью — ведь можно открыть следующую, смиренно ждущую своей очереди среди сотни других. Сейчас закончившаяся банка — признак того, что средство мне нравится: неподошедшее сразу раздаю подругам или отдаю на свопах.

Самые большие изменения претерпела, конечно, моя коллекция лаков: в золотые времена она насчитывала около трёхсот экземпляров, а за последние полгода их количество со ста пятидесяти сократилось до восьмидесяти пяти, то есть почти вдвое. Сейчас в коллекции остаётся только всё самое любимое / удобное / красивое / приносящее удовольствие, но мне всё равно кажется, что этого слишком много — собираюсь ужаться до пятидесяти экземпляров. 

О лаках и маникюре

Гель-лак и один маникюр надолго — абсолютно не моя история. Так вышло, что в 2008 году я сильно заинтересовалась ногтями и случайно начала скупать лаки. Тогда это были доступные марки из масс-маркета, но после того, как я попала в культовое сообщество nail_ru в ЖЖ, познакомилась с десятком новых брендов и узнала о том, что лаки для ногтей выпускают коллекциями, всё изменилось. За девять лет мой интерес пережил несколько спадов, а вкус поменялся раз пять, но хороший маникюр и красивое покрытие по-прежнему страшно радуют, а сам процесс кажется приятно медитативным.